Глава семнадцатая

    Когда фургон наконец пополз по все еще размякшей земле, Конан лежал на своем тюфяке, а Тэйли пыталась облегчить ту новую боль, виной которой был Крэг. Киммериец был весь в синяках, но пинки и затрещины нанесли куда больший урон его самолюбию, нежели телу.

    Пока Тэйли усмиряла боль, рядом сел Панхр. Он вертел в руках одну из своих пеньковых веревок, разматывая и заматывая ее тугими кольцами.

    За холстиной, что скрывала козлы, Крэг правил быками, рядом с ним сидел Дэйк, и сидящие внутри старались приглушать голоса.

    - С нами он поступил так же, - говорил Панхр. - Тро, Саб и я ощутили кулаки Крэга на собственных шкурах. Ему это доставляет удовольствие.

    - Я тоже заметил, - сказал Конан, ощущая, как пульсирует боль под горячими ладонями Тэйли.

    - Лучше уж не злить его, - добавил Саб.

    Конан попытался пожать плечами, - нелегкое дело, когда лежишь лицом вниз.

    - Взбешенный человек часто теряет контроль над собой. Думал заставить его расстараться, так чтобы все это побыстрее кончилось.

    - Это храбро с твоей стороны. Он мог искалечить тебя, - сказал Орен.

    - Я утешался тем, что Дэйк тогда и его накажет.

    - Рискованное дело, - заметил Панхр.

    - Вся жизнь - сплошной риск, дружище.

    - Ладно, в конце концов, теперь мы знаем, что сломить чары Дэйка невозможно, - сказала Тэйли.

    Конан решил было поведать своим товарищам по несчастью, к какому выводу относительно этого он пришел, но сразу же передумал. Хотя он чувствовал, что может им доверять, но у Дэйка, возможно, есть способы заставить их отвечать на вопросы. Этот кудесник очень хитер и опасен. А поведать о том, что им не известно, его товарищи не смогут. Так лучше для них. И для него самого.

    Но Конан почувствовал, что заклятие может быть разрушено.

    Пусть Конан не обладал хорошими манерами, но мыслил вполне здраво и был способен свести концы с концами. Каждая его успешная попытка противиться колдовскому порабощению связана с сильнейшими вспышками ярости. И каждый раз, когда гнев его утихал, вновь сгущались чары. Последний раз он был совсем близок к тому, чтобы сбросить заклятие, и, пожалуй, именно радость близкого освобождения настолько притупила гнев, что все кончилось неудачей.

    Такое знание дорогого стоит. Меч - грозное оружие, но в дюжину раз важнее знать, как использовать его. Вооруженный этим новым пониманием происходящего, Конан обдумал план, которым в надлежащее время поделится с остальными. Он полагал, что если все они разъярятся, как он сам, то, несомненно, смогут преодолеть магический барьер и сбежать. Боги знают, что у них есть на то полное право.

    Лучше рискнуть, когда Дэйка не будет поблизости, ибо ничто не сможет пбмешать колдуну восстановить заклятие, а ярость не может пылать вечно. Будучи же вне досягаемости чар Дэйка, сильная рука сможет метнуть копье или камень и навсегда покончить с угрозой нового порабощения.

    Это простой план, но чаще всего именно простые решения ведут к наибольшему успеху.

    Итак, Конан ничего не расскажет о своем открытии, во всяком случае пока не расскажет. Он подождет. До Шадизара еще неблизко, и, пока лишь Дэйк и его трусливый пес надзирают за пленниками, подходящий момент не заставит себя ждать.

    Не в долготерпении заключалась сила Конана, но он знал, что иногда другого выхода просто не существует. Он дождется своего часа, а потом будет действовать.

    Фосулла начали раздражать бесконечные сетования его попутчика. Рыжий толстяк непрерывно вливал в себя новые порции вина, и его болтовня стала просто невыносимой.