Серия выстрелов принесла быструю смерть Супонину, разорвав живот и пробив рёбра. Одна из пуль попала в сердце, даровав подонку лёгкое избавление от земных страстей. Тело развалилось на асфальте, заливая его тёмной кровью.

— Твою ж мать! — Я подсочил с дорожного покрытия, не столько отдаваясь наслаждению мести, сколько думая о девушке на переднем сиденье.

Ей-то за что?

Подобрав пистолет свалившегося на землю служивого вместе с лежащей рядом полной обоймой, которую тот не успел вставить, я запихал оба оружия по внутренним карманам пальто и потянул простреленную дверь на себя, спеша увидеть, что с ней случилось.

Неоднократно простреленная сидушка и побледневшая девушка, круглыми глазами глядящая на собственное простреленное бедро, предстали перед взором воочию.

И тут я разглядел в девушке странно знакомый образ.

— Оксана?!

— Оно… оно кровит… — проблеяла она овечкой, непонимающе тыкая в мышцу, куда угодило несколько пуль, пробивших дверцу.

— Ну, зашибись, приплыли, — сквозь зубы прошипел я, быстро обходя машину. Не успел даже в последний раз наступить на ответственного за торговлю наркотиками на районе.

Выкинуть с водительского места икающего парня оказалось проще, чем предполагал. Сопротивления мажор не оказал. Судя по его потерянному виду, в ближайшее время он вообще не мог сказать нет даже малому ребёнку.

Я закрыл двери и повёл машину, стараясь успеть с парковки прежде, чем на звуки стрельбы и жажду зрелищ прибегут посторонние лица. Не хотелось бы кого-то задавить. Это его личное дело с неправильными правоохранительными органами, посторонним вход запрещён!

— Ты-то куда полезла? Он в меня должен был стрелять! — Рявкнул я, на миг повернувшись. Вряд ли Оксанка узнала меня. Семь лет прошло. А роже после тюряги покоцанная. Плюс болевой шок, не до разглядываний.

Девушка, наконец, ощущая накатившую боль, заревела. Не столько даже от боли, сколько от обиды, что он на неё кричит.

— Терпи! — Обронил я, вырулив на ночную трассу и до предела нарушая скоростной режим.

Водительских прав всё равно не было.

— Я терплю! — Взвизгнула девушка голосом, полным обиды и действительно замолчала.

Я ожидал чего угодно: от криков, проклятий до полного безразличия, но только не того, что на меня обидятся. И это странное чувство отдало теплом в груди.

Теплом?! Я брежу?

Столько всего произошло за какие-то минуты, тут уж не то, что в бред впадёшь. До полного сумасшествия один шаг.

— Вот и умница. Терпи, всё будет хорошо. Я отвезу тебя в больницу, — Успокаивающий голос сейчас нужен ей больше лекарств.

— Вези! Только быстрее! Ой, как больно то…

Наверное, глупо нестись по трассе, игнорируя все светофоры и правила дорожного движения и испытывать в душе чувство умиления от её тонкого голоска, полного обиды на меня. Но я никак не мог избавиться от этого ощущения. Оно затмило даже ощущение выветривающегося адреналина.

Но разве я ещё способен что-то испытывать?

— Ты не должна была влезать… Это моя война. Моя месть. Мои дела… — тем временем заговорил я, почти не спуская ногу с педали газа.

— Война? Месть?… Хм, месть… А что потом? — Донеслось совсем неожиданное предложение от неё.

— Потом? — Не сразу понял Илья. — Когда потом?

— Ты оставишь меня в больнице и исчезнешь?! — То ли спросила, то ли сказала она, впадая то ли в тихую истерику, то ли в буйную депрессию. Сейчас можно было ставить любой диагноз или списать всё на состояние шока.