Месяц шестой-седьмой, уверенно определила Майя.

…Шесть лет назад у нее тоже долго не рос живот, почти до середины второго триместра. На работе она старательно делала вид, что не беременна — таскала тяжеленные ведра с водой и швабры, — пока ее не подловила Марина Викторовна. Отвела в свой кабинет и устроила допрос с пристрастием.

Пришлось во всем признаваться.

Майя даже расплакалась, сказав, что если ее уволят, она не сможет заплатить за квартиру и ей не на что будет покупать еду. Быть может, она может поработать еще хотя бы пару месяцев?.. Ведь она же не нарушила никакой… трудовой кодекс?

В последнее время с заказами на оформление ее не слишком баловали, да и картины почти не продавались.

— И где же счастливый отец? — хмуро поинтересовалась старшая акушерка, которая всегда к ней была слишком добра. — Ну же, не плачь, деточка, мы что-нибудь придумаем!

— Отца нет, Марина Викторовна, и не надо на меня так смотреть! — Майя понимала, что это звучит до ужаса банально, как и вся ее история. — Так уж вышло! Вы можете осуждать меня сколько угодно, но я… Я сама этого хотела, и мне одной за все отвечать. Вот увидите, я справлюсь! Мне бы только до родов продержаться, а потом уже…

Потом она уедет в Испанию. К Пабло Кармино, который давно уже звал ее к себе, но она все откладывала. Не хотела сваливать на него еще и эту проблему.

Она никому не хотела причинять проблем.

Солнышко, звал ее Родька.

Дура, заявила ей Элька, прознав о беременности. Наказала сразу же топать на аборт, но Майя не пошла, решив оставить ребенка.

Это было шесть с половиной лет назад, а сейчас…

— Это та самая тетя-художница? — спросил мальчишка, дернув Макса за руку. — Красивая! — и тут же потерял к Майе какой-либо интерес. — Па-ап, мне скучно!.. А можно я с тем мальчиком поиграю?

Еще один мальчик примерно такого же возраста сходил с ума от скуки, дергая за руку уже няню — молоденькую и смуглую испанку, с круглыми очками и зачесанными назад черными волнистыми волосами, — давно уговаривая ее прогуляться по этажам.

С Никитой Майя договорилась еще с утра — она возьмет его на выставку с условием, что тот будет вести себя тихо. Слушать Орелию и не доводить ее до нервного срыва, а в восемь вечера они с няней отправятся домой — здесь всего лишь два квартала по освещенным центральным улицам. Там он посмотрит свой вечерний мультфильм и, если мама к этому времени еще не вернется, почистит зубы и ляжет спать без нее.

— Иди, Павлуша, познакомься! — разрешил Макс.

— И чтобы ничего не разрушить! — быстро добавила его жена. — Все должно стоять так же, как стоит.

— Обещаю, мама! — торжественно произнес мальчик, хотя по его виду было понятно, что исполнить обещание ему будет крайне и крайне сложно.

Тут Макс уже заключил ее в крепкие объятия, перед этим ловко сунув в руки жене свою трость. Сжал так, что Майя потеряла возможность дышать. Отпустил, затем торжественно вручил цветы — здоровенный букет белоснежных лилий.

— Так вот, значит, кто у нас наша именинница! — подмигнул ей.

— Какая я тебе именинница, Макс?! — улыбнулась Майя, подумав, что все же рада его видеть.

От Макса за версту несло уверенностью и мужской силой. Майя знала — Элька ей рассказывала, — что он стал вполне успешен. Вернее, они с Артемом чуть ли не с окончания школы работали вместе и много чего добились.