Эта страшная стихия в равной степени и очень часто с одинаковыми последствиями проявляла свой дикий нрав как в отношениях между полисами, так и в их внутренней жизни. Сплошь и рядом кровопролитные столкновения между греческими государствами «плавно» переходили в не менее страшные гражданские распри, вспыхивавшие внутри отдельных полисов. С многочисленными примерами такого массового ожесточения, не утихавшего ни в годы войны, ни в годы мира, мы постоянно сталкиваемся, перелистывая страницы фукидидовской «Истории Пелопоннесской войны» и сочинений других более поздних греческих авторов, повествующих о событиях IV в. Завершая подробнейшее описание ужасов гражданской войны на Керкире, возникшей в связи с попытками афинян и спартанцев перетянуть на свою сторону этот остров, занимавший чрезвычайно важное стратегическое положение на пути из Греции на запад, Фукидид мрачно констатировал: «Вообще смерть царила во всех видах, происходило все то, что обыкновенно бывает в подобные времена, и даже больше: отец убивал сына, молящих отрывали от святынь, убивали и подле них, некоторые были замурованы в святилище Диониса и там погибли. В это время основы государственной жизни были потрясены. Человеческая природа, которой свойственно впадать в преступления вопреки законам, взяла верх над последними и с наслаждением проявляла себя, не сдерживая страстей, господствующая над правом и враждуя с лицами, имеющими превосходство».

Гражданская смута не обошла стороной и родной город великого историка — Афины. Кровавый след оставило в истории афинского государства правление так называемых «тридцати тиранов», захвативших власть в 404 г. до н. э. после страшной катастрофы, обрушившейся на афинян в конце Пелопоннесской войны. Опираясь на поддержку Спарты, тираны или скорее все же олигархи своей властью упразднили все существовавшие в то время демократические государственные учреждения, не исключая и народного собрания, и установили в государстве режим жесточайшего террора. За время их хозяйничанья в городе были лишены жизни более тысячи афинских граждан, подозреваемых в симпатиях к демократии, хотя многие из них поплатились не столько за свои политические убеждения, сколько за свое большое состояние, которое тиранам хотелось прибрать к рукам. Циничная жестокость новых правителей Афин возбудила против себя всеобщее негодование. Не имея сколько-нибудь широкой социальной опоры и к тому же вскоре лишившиеся поддержки своих спартанских покровителей, они не смогли противостоять силам демократического реванша и были свергнуты, продержавшись у власти немногим более года.

Ожесточенная борьба политических группировок не утихала в Афинах также и в годы, следующие за Пелопоннесской войной, после того как демократический строй был полностью восстановлен хотя до прямых вооруженных столкновений враждующих партий дело больше не доходило. Торжествующий демос избрал другую форму насилия: не прибегая к казням, он нашел способ, так сказать, легального изъятия имущества состоятельных граждан посредством привлечения их к суду. Именно в те годы (первая половина IV в. до н. э.) стали массовым явлением судебные процессы против богачей, возбуждаемые по заведомо ложным обвинениям и с единственной целью пополнения пустующей государственной казны и выплаты причитающегося жалования присяжным заседателям афинской гелиэи. Суды присяжных работали в те «славные» времена с максимальной нагрузкой, а профессиональные доносчики-сикофанты поставляли им все новые и новые жертвы (см. гл. 6). С помощью этих процессов агрессивность толпы городского пролетариата направлялась в более или менее цивилизованное русло, а государство избегало угрозы гражданской войны, всегда чреватой опасностью полного его распада и гибели. Однако там, где возможности такого сохранявшего хотя бы видимость законности перераспределения доходов внутри гражданской общины полиса были в силу тех или иных причин ограничены или же вовсе отсутствовали, насильственный захват и передел чужого имущества становился практически неизбежным.