— И тем не менее. Для такой работы нужен человек абсолютно надежный в глазах наркомафии.

— Вот именно. Но Евгений, если он снова сел на иглу, — работник будет никакой, это уж я вам точно говорю. А если завязал — он уже ненадежен в глазах вашей наркомафии.

— Но он же не завязал? Вы с ним вообще встречались после выписки?

— Мы договорились, что он будет регулярно заходить сюда. Я работаю с утра до вечера и почти постоянно по выходным, так что мне некогда его навещать, а он все равно пока не при деле.

— Ну и?

— Заходил несколько дней подряд, потом пропал. Я позвонила, поднял трубку какой-то тип, я сразу поняла, что там оргия в самом разгаре. На следующий день я заехала к нему с утра, но он мне не открыл. Потом в течение нескольких дней я пыталась с ним связаться, звонила сто раз, он все время говорил, что заглянет завтра, но я же видела: Женя избегает встречи со мной. В квартире у него постоянно функционирующий притон, действует без выходных, обеденного перерыва и санитарного часа…

— Может, он именно поэтому и скрылся, хочет завязать и не желает пересекаться со своими приятелями, чтобы не сорваться? Забрался в какую-нибудь глухомань?

— В какую глухомань?! В Рязанскую область? Попросил бы отца, тот бы ему устроил путевочку на Фолклендские острова или круиз вокруг Новой Зеландии. Вот это, я понимаю, глухомань, как раз для нашего Женьки.

— Ну что ж, благодарю за содержательную беседу.

Турецкий составил куцый протокол допроса свидетеля, попрощался, вышел и воспользовался приемом знаменитого телесыщика: подождал полминуты за дверью и неожиданно вернулся.

— Еще всего лишь один маленький вопрос: Промыслов нормально себя чувствовал во время лечения?

Божена встрепенулась при его повторном появлении:

— Что вы имеете в виду?

— Поскольку у Евгения была высокая предрасположенность к наркотикам, он, очевидно, чрезвычайно тяжело переносил ломку?

— Это для всех тяжелейшее потрясение. Но им же вводят соответствующие препараты…

— И все-таки для Промыслова это была особенно тяжелая и болезненная процедура.

— К чему вы клоните?

— У меня есть некоторые факты, — вдохновенно соврал Турецкий, — дающие основание подозревать, что во время лечения Евгений Промыслов употреблял наркотики. Как и многие другие пациенты. Вы ежедневно его навещали и, как специалист, не могли не заметить, что с ним что-то не в порядке. Поскольку вы были инициатором лечения Евгения именно в клинике профессора Сахнова, у меня нет ни малейших оснований подозревать вас в причастности к тому, что там творится. К тому же вы сотрудник НИИ и не имеете к клинике непосредственного отношения. Поэтому я жду, что вы расскажете мне правду. Вы же сами только что меня убедили: Евгений не мог исчезнуть просто так. Следовательно, его исчезновение напрямую связано с убийством Сахнова и хождением наркотиков в клинике.

— Это ложь!!! — Божена вскочила со стула и едва не смахнула на пол монитор. — Во-первых, Евгений не употреблял наркотики во время лечения, это я вам заявляю категорически! И про других пациентов покойного профессора Сахнова мне ничего подобного неизвестно! Это все на сто процентов инсинуации, распространяемые его врагами. Вы знаете, что он был за человек?! Вы представляете, как лечат в его клинике и в большинстве наших принудительных наркологических лечебниц?! Там нет никакой современной диагностической аппаратуры, все оборудование в лучшем случае на уровне полувековой давности. И никакого индивидуального подхода, всех под одну гребенку.