— Что тебе известно об этой Кендейс?

— По образованию она детская хирургическая медсестра. На какое-то время она уволилась из больницы. Кажется, путешествовала или что-то в этом роде. Но благодаря прежним заслугам ее сразу, как только она вернулась, взяли обратно. Правда, для дополнительных смен в кабинете неотложной помощи. — Немного помедлив, Элисон добавила: — Полагаю, даже ты понимаешь, как хорошо иметь няню с медицинским образованием. Маленькие дети так часто болеют. Знаешь, теперь, когда здесь появилась Кендейс, я абсолютно спокойна за Дженни. Уверена, Джилли бы тоже ее одобрила.

— Давай оставим Джилли в покое. — Он не собирается обсуждать с сестрой свои смешанные чувства по отношению к покойной жене и Дженни.

— Когда ты познакомишься с Кендейс, ты увидишь, какая она замечательная. Не знаю, что мы будем делать, если ей снова предложат работать в больнице на полную ставку.

— Наймем настоящую няню, — предложил Ник, закрывая глаза. — Чтобы Дженни, по крайней мере, была дома, когда я захочу ее видеть после долгого отсутствия.

Ярко-красный «феррари» занял место, которое все то время, что Кендейс проработала няней Дженни, пустовало.

Поджав губы, она поставила многоместный автомобиль с кузовом «универсал», выданный ей работодателем, между «феррари» и серебристым «даймлером». Ворота гаража автоматически закрылись. Итак, Ник Валентайн соизволил наконец вернуться домой. Ее гнев на хозяина дома ни в коем случае не распространяется на его дочку. Открыв заднюю дверцу, Кендейс достала малышку из детского кресла, за что была вознаграждена очаровательной улыбкой.

Дженни самая милая малышка на свете. За годы работы хирургической сестрой в детской больнице она видела много замечательных детей, но эта девочка особенная.

Кендейс крепче прижала Дженни к себе. Та уткнулась носом в ее футболку и довольно вздохнула, и сердце молодой женщины растаяло. Когда Кендейс впервые взяла Дженни на руки, она ощутила необъяснимую связь с ней. Ей пришлось напомнить себе, что это не ее ребенок, что Дженни принадлежит Нику Валентайну. Все же ей, как бы она ни старалась, вряд ли когда-нибудь удастся избавиться от зависти к этому человеку, который, похоже, не осознает, какой чудесный подарок сделала ему судьба. Его невнимание по отношению к Дженни возмущает Кендейс.

Толкнув дверь, ведущую в жилую часть дома, Кендейс на цыпочках прошла в отделанный мрамором холл и в очередной раз почувствовала себя так, словно попала на страницу журнала, посвященного дизайну интерьера. Никаких растений и ваз с цветами. Ни одного лишнего предмета, который нарушил бы палитру из черного, белого, серебристого и лимонного цветов.

Она зашла в кухню, оборудованную по последнему слову техники. Из гостиной, находившейся по другую сторону от холла, доносился шум работающего телевизора. Внутри у нее все сжалось в комок, сердце учащенно забилось. Но она не позволила себе убежать наверх. В этом нет смысла. Чем скорее она встретится со своим боссом, тем лучше.

Дверь в гостиную оказалась открыта. Подняв Дженни выше, она заглянула внутрь и застыла на месте, потрясенная увиденным.

Ник Валентайн полулежит на белом кожаном диване перед телевизором с широким экраном. Его темные, как ночь, волосы взъерошены, две верхние пуговицы белой рубашки в тонкую полоску расстегнуты, пиджак висит на спинке дивана. Кендейс не знала, что ее босс так привлекателен. Она почти физически ощутила исходящий от него мужской магнетизм.

Даже несмотря на то, что он сейчас спит.

Сглотнув, Кендейс перевела взгляд на дизайнерский кофейный столик, состоявший из четырех зеркальных кубов.