— Конечно. А что такое?

— Навестить хочу. Не виделись давно. Телефончик дай!

Простреленная в нескольких местах служебная «Ока» притаилась во дворе, метрах в тридцати от подъезда. Никифоров покосился на сидевшего за рулем Бухарова:

— А если он не выйдет? До ночи ждать будем?

— Выйдет. У него сегодня выходной после суток. Меня другое волнует… В музее сказали, что похищенная картина существенной художественной или исторической ценности не представляет. Ранее принадлежала графу Стропилину. После гражданской войны, когда семейство графа в полном составе эмигрировало, местные власти часть обстановки из усадьбы, в том числе и картины, передали городскому музею. В тридцать втором году «Портрет неизвестного» проходил экспертизу. Специалисты датируют картину концом восемнадцатого или началом девятнадцатого столетия. Художник не известен, но, судя по уровню, далеко не из великих. По сути, довольно дешевый закос под западноевропейскую школу второй половины семнадцатого века. Вроде тех работ, какие вчерашняя студентка на практике рисует… Сегодня на аукционах подобные вещи выше стартовой цены не поднимаются, поэтому раскупаются, в основном, мелкими музеями. Красная цена этой картине — пятьсот евро. И то только потому, что старая. Официальная справка имеется… И что, ради этого они целую войсковую операцию устроили?

— Кто его знает? — хмыкнул Никифоров. И выдвинул вполне резонную версию: — С этими картинами всякие заморочки бывают. Вдруг там, к примеру, второй слой имеется? Сверху — мазня, а под ней — мировой шедевр.

— «Нагая пастушка»…

— Какая пастушка? — не понял Никифоров.

— Фильм такой был. Старый. Как раз в тему, про второй слой… О, смотри!

Из подъезда вышел Быков в обличье маленького олигарха.

— Не ошиблась, однако. Хороша, как моя зарплата, но глаз наметан, — констатировал Бухаров. — Действительно, в очках… Стало быть, товарищ внешность меняет.

— А я что говорил?.. Ого! Ты гляди, какая тачка! Вот тебе и нищий собровец… Да мне на такой аппарат за три жизни не накопить.

Молодой сыщик запечатлел внешний облик собровца на цифровую камеру.

Как только джип скрылся за углом, Бухаров завел двигатель, и «Ока», чихая, тронулась следом. Оказавшись на улице, они упали оборотню на хвост, применяя на практике метод «наружного наблюдения».

— Прибавь! — Никифоров достал за неимением нормального театральный бинокль. — Упустим.

— Прибавишь тут, — чертыхнулся Бухаров. — У меня под капотом сорок лошадей, причем отечественной породы, а у него — больше трехсот, и все импортные…

Миновав ближайший перекресток, наружные наблюдатели застряли на следующем. Между тем джип, проскочив его значительно раньше, скрылся из виду, растворившись в потоке машин. Едва дождавшись разрешающего сигнала, Андрей рванул вперед, обогнув по встречке неторопливую «Газель». Они проехали еще с полкилометра, пока не поняли, что объект потерян.

— Все, просрали… — подвел печальный итог слежке Бухаров и сбавил скорость.

— Ничего… — зло усмехнулся Никифоров. — Теперь никуда не денется. Улик хватит. Надо брать и колоть. Пусть для начала объяснит, откуда у него такой агрегат.

— Бабушка оставила в наследство. Родственник на время отпуска попросил посторожить. Приятель дал покататься… Масса вариантов.