Они выступят при свете дня, что нибудь около девяти. В этот час их «клиенты», вероятнее всего, еще не проснутся, и их можно будет взять в постелях. Это оптимальное время.

Когда Блич увидел, как отобранные им группы садятся в оливкового цвета автобусы, сердце его возликовало. Одно дело – планировать рейд, совершенно другое – видеть свой план в действии.

В белых беретах и синей форме, в белых гетрах, с буквами «БП» на нарукавных повязках, они выглядели совсем как береговой патруль, появление которого близ военно морской базы ни у кого не вызовет подозрений. Только сам полковник был одет в военную форму защитного цвета.

К восходу солнца они прибыли в окрестности Норфолка. Блич распорядился, чтобы автобусы свернули на набережную, по которой они могли продвигаться дальше, обходя «горячие» точки.

В решающий момент Блич еще раз проверил снаряжение: боеприпасы, оружие, новейшие нейлоновые цепи, которые были предпочтительнее обычных металлических, наручники, одноразовые шприцы для введения наркотиков и сильнодействующего снотворного. Все было на месте.

Автобусы миновали Оушен бридж и в 8.37 остановились на Гренби стрит. Боевики пошли на задание. Стояло яркое солнечное утро. Улицы были пусты – все взрослое население было на работе.

Начали они с «Мастерской натуральных африканских париков» на Джефферсон стрит, принадлежавшей Р. Гонзалес. Боевикам понадобилось всего несколько минут, чтобы проникнуть через застекленную дверь, высадив ее двумя ударами. Красивая мулатка со светло коричневой кожей и угольно черными глазами стояла в салоне, напротив входной двери, со щеткой в руках. Ее мгновенно оттолкнули в сторону.

Четверо коммандос поднялись по лестнице в спальню, расположенную справа от входа. Вскоре они вернулись, неся на руках мертвецки пьяного молодого негра.

– Это Люшен Джексон, сэр! Сомнений быть не может, это он.

– А та, что стояла у входа, наверное, его сестра? – спросил Блич и огляделся по сторонам. – Куда она подевалась?

– Это была его сестра, сэр.

– Ладно, идемте!

Боевики шли по улице. Одни группы входили через двери, другие – через окна. Полковник Блич убедился, что не может лично следить за захваченными, поскольку должен обеспечивать слаженность действий своих офицеров и солдат.

Спустя полторы минуты они перешли на другую улицу. А еще через восемь секунд Р. Гонзалес появилась у входа в мастерскую с «магнумом» 44 калибра в руках. Увидев, что улица пуста, она разразилась проклятиями. Ей так хотелось пристрелить кого нибудь из негодяев собственной рукой!

Блич был в состоянии, близком к экстазу. Никто из его парней не допустил ни единой ошибки. Транквилизаторы действовали безотказно. Натренированные руки засовывали во рты пластмассовые кляпы, чтобы одурманенные наркотиками люди не задохнулись от своего собственного запавшего языка. На заломленные за спину руки жертвы надевались наручники, ноги связывались, и ступни притягивались к запястьям. В таком виде их, точно тюки грязного белья, засовывали в багажные отделения автобусов, которые в отличие от нормальных «грейхаундов» и «трайлвейсов» были снабжены баллонами с кислородом.

В четырех кварталах этой части города взяли четырнадцать мужчин. На это ушло двадцать две минуты. Блич стоял перед выбором: искать ли пятнадцатого запланированного «клиента» и тем самым подвергнуть весь отряд опасности или уехать сразу, имея в наличии четырнадцать захваченных жертв. Он предпочел второе. Это было правильное решение. Он не был бы назначен на этот пост, если бы умел думать только о себе. И он дал отбой.

Рядовой Дрейк пришел, конечно, последним. С ним надо будет разобраться.

Два автобуса военно морских сил с грузом людей, спрятанных в специальных багажных отделениях, медленно и осторожно выехали на главную улицу.