– Очень хорошо! – похвалил Римо.

– В чем дело, Вилли? – спросил второй охранник, но еще до того, как он получил ответ, его левое запястье оказалось в левой руке Римо.

– А теперь, ребята, если вы не захотите навсегда распрощаться со своей любимой игрой в пинг понг, откройте ворота.

Для вящей убедительности он легонько сжал запястье Вилли, после чего правая рука стража сама собой потянулась к связке ключей, висевшей у него на поясе. Найдя среди них большой медный ключ, он открыл замок. Как только ворота распахнулись, Римо моментально проскользнул внутрь и, снова ухватив парней за руки, отвел их в глухую часть сада, заросшего японской айвой. Нажав на шейные артерии, он усыпил их и оставил спокойно лежать под деревьями.

Когда он вышел на выложенную кирпичом подъездную дорожку, в воротах показались Руби и Чиун.

– Ну и как? – спросил Римо. – Как оценивают мою работу ваши гениальные величества? Она вас устраивает?

Руби взглянула на Чиуна.

– Что это с ним? – спросила она, пожав плечами.

– Я никогда толком не понимал, о чем говорят белые.

– Я тоже.

– Ах вот вы как! – взорвался Римо. – Белые, видишь ли, им нехороши! Снюхались, да? Пусть он расскажет тебе, как Бог создавал человека и обжигал в печи, каждый раз получая не то, что нужно. Пусть он расскажет эту историю, чтобы ты убедилась, какой он изумительно чуткий и снисходительный человек.

– Не обращай на него внимания, – сказал Чиун. – Ему лучше, чем кому либо другому, известно, как снисходителен я к неблагодарным ученикам.

– Интересно! – воскликнул Римо, направившись по длинной подъездной дорожке к дому.

Главное здание располагалось в глубине участка. Его задняя терраса выходила к причалу. В стороне стояли два небольших флигеля. Римо пошел к ним по давно не стриженной лужайке.

Первый флигель, по видимому, предназначался для садовника. Там было пусто, обе комнаты сверкали безукоризненной чистотой.

Второе здание, скрытое от посторонних глаз первым, было сложено из известняка. Римо, попытавшийся заглянуть вовнутрь, ничего не увидел – окна были занавешены шторами. На передней двери этого флигеля была накладка для висячего замка, однако дверь не была заперта.

Они вошли в большую комнату, площадью метров двадцать пять. Вдоль стены они увидели узкие металлические койки с брошенными поверх них матрасами из полосатого тика, без простыней. В углу – открытый унитаз и раковина. Вдоль другой стены, примерно на высоте плеч человека, – металлические цепи.

Руби посчитала койки – тринадцать! Сердце у нее екнуло: похищено было четырнадцать человек.

До Римо донеслись какие то звуки.

– Слышишь, Чиун? – спросил он.

Тот кивнул утвердительно. Но Руби, сколько ни напрягала слух, не слышала ничего.

– Что? – с тревогой спросила она. – Что вы слышите?

– Работает какой то механизм, – сказал Римо.

Он обошел помещение. Звуки усиливались у стены, обращенной к главному зданию.

Под ногами у Римо был потрепанный коврик. Отшвырнув его в сторону, он увидел крышку люка с большим, вделанным в доски кольцом.

Римо потянул за кольцо, и люк бесшумно открылся.

Теперь и Руби услышала мерное гудение. Она стояла рядом с Римо и смотрела в открывшуюся яму. Вниз вели крутые деревянные ступени. Римо начал спускаться.

Внизу обнаружился неширокий тоннель в семь футов высотой. Он тянулся на тридцать футов и заканчивайся дверью. Дверное стекло было закрыто черной полиэтиленовой пленкой, Римо отодрал ее с одного угла, и они заглянули внутрь.

Их глазам предстала длинная конвейерная лента, вдоль которой стояло тринадцать рабочих. Первые семеро обвертывали деревянные шесты листовым металлом, шестеро других снимали обвязку и возвращали шесты в начало конвейера, после чего цикл повторялся.