— А вы никогда не были на Аляске? — тихо спросила Кайетта; как известно, она понимала и говорила по-русски.

— На Аляске? — удивился Ортик. — А где она, эта Аляска, в Америке, что ли?

— Да, — сказал господин Серж. — Аляска расположена на северо-западе Нового Света; Кайетта родом оттуда… Вам ни разу не приходилось заплывать туда во время китобойной кампании?

— Нет, мы не бывали в тех краях, — спокойно и уверенно ответил Ортик.

— И в Беринговом проливе — тоже, — добавил Киршев.

Его голос опять показался индианке знакомым, но ей так и не удалось вспомнить, где она его слышала. А между тем это могло случиться только на Аляске, поскольку она никогда не покидала ее пределы.

После столь недвусмысленного ответа Ортика и Киршева Кайетта с присущей ее расе сдержанностью перестала задавать вопросы. Тем не менее в глубине души она сохранила предубеждение и инстинктивное недоверие к обоим матросам.

Во время суточного привала олени вполне отдохнули. Их передние ноги спутали веревками, что не мешало им бродить вокруг лагеря, ощипывать кустарник и выкапывать из-под сугробов мох.

Двадцатого марта маленький караван вышел в восемь часов утра. Погода стояла сухая и ясная; ветер задувал с северо-востока. До самого горизонта простиралась заснеженная тундра; наст оказался достаточно твердым, чтобы выдержать вес тяжелого экипажа. Оленей впрягли четверками при помощи хорошо продуманной системы постромок. Таким образом, они продвигались вперед пятью шеренгами; с одной стороны их сопровождал Ортик, с другой — Клу-де-Жирофль.

Так прошло шесть дней без заслуживающих упоминания происшествий. Чаще всего все мужчины, включая Сандра, сопровождали «Прекрасную Колесницу» пешком до вечернего привала, иногда к ним присоединялись, если не занимались по хозяйству, Корнелия, Кайетта и Наполеона.

Они очутились в самом сердце Якутии: ничто не мешало остановиться на сутки в этом поселке, затерянном на самом севере бескрайней тундры. Здесь не было ни жандармского пристава, ни казачьего поста. А потому граф Наркин мог ничего не опасаться. Жители Максимова приветливо встретили семейство Каскабель.

Эта страна, гористая и лесистая на востоке и юге, на северо-западе представляет собой однообразную просторную равнину, местами оживленную отдельными группами невысоких деревьев, которые зеленеют, когда наступает лето. Изумляет обилие трав и богатый урожай сена; лето довольно жаркое, несмотря на то, что зима здесь очень сурова.

В Якутии процветает стотысячное население, соблюдающее русские обряды. Набожные, гостеприимные люди добродушного нрава, они признательны Провидению за те блага, что оно им дает, и покорны судьбе, когда она посылает им жестокие испытания.

Во время перехода от Ленского залива до реки Оленек путешественники повстречали сибирских кочевников. Крепко сложенные люди среднего роста, с плоскими и безбородыми лицами, черными глазами, густой шевелюрой. Обитатели Максимова принадлежали к тому же типу: общительны, миролюбивы, умны, работящи и достаточно сообразительны, так что не так-то просто их одурачить.

Якуты-кочевники — всегда на лошади и с ружьем — владели многочисленными стадами оленей, разгуливавшими по тундре. Те, что оседло жили в деревнях и городках, занимались в основном рыбной ловлей в тысячах притоках, впадавших в большую реку на ее пути к Ледовитому океану.

Однако, хотя якуты не лишены всяческих гражданских и личных добродетелей, нужно признать, они злоупотребляют табаком и, что более опасно, самогоном и другими алкогольными напитками.

— Их можно понять и простить в какой-то мере, — заметил Жан.