— Шалопай! Ну и нагнал ты на нас страху!

— Папа! Надери мне уши, — ответил Сандр — я это заслужил!

Но вместо этого господин Каскабель не устоял перед желанием расцеловать его в обе щеки со словами:

— Не вздумай сделать так еще раз, или я тебя…

— Или ты меня еще раз расцелуешь! — продолжил Сандр, обнимая отца.

И тут он вспомнил:

— Э! А где мой мишка? Убежал? Тоже мне, охотник плюшевый! Ну и дурацкая же морда у него была!

Жан собирался подстрелить зверя, но тот успел отбежать на безопасное расстояние, а о преследовании его и речи быть не могло. Вода прибывала, и приходилось поторапливаться, чтобы уйти от наводнения; все четверо вернулись к «Прекрасной Колеснице».

Глава VIII

Восемь дней спустя, двадцать шестого мая, экипаж почти достиг поворота Фрейзера на восток. Дождь не прекращался ни днем, ни ночью, но, если верить прогнозам проводника, непогода скоро кончится.

«Прекрасная Колесница» обогнула приток Фрейзера и взяла курс прямо на запад.

Еще несколько дней — и господин Каскабель увидит наконец границу Аляски.

За всю последнюю неделю пути, предложенного Ро-Но, путешественникам не попалось ни одного городка, ни одной деревни. Впрочем, их устраивали услуги индейца, так как он великолепно знал местность.

В одно прекрасное утро проводник предупредил господина Каскабеля, что неподалеку находится деревня, где при желании можно остановиться и дать отдых утомленным лошадям.

— Что за деревня? — спросил по-прежнему недоверчивый господин Каскабель, так как они все еще пребывали на колумбийской территории.

— Деревня Негодяев, — ответил проводник.

— Негодяев?! — воскликнул господин Каскабель.

— Понятно! Не надо лишних объяснений, — прервал его господин Каскабель. — Если в ней живет хотя бы полдюжины англичан, то это весьма подходящее название!

В вечерних сумерках «Прекрасная Колесница» сделала привал у околицы. Оставалось от силы три дня пути до границы Аляски и Колумбии, а там господин Каскабель вновь обретет присущее ему веселое и добродушное настроение, столь испортившееся на земле ее величества королевы.

Деревню Негодяев населяли индейцы; но жили здесь и англичане: охотники-профессионалы и просто любители, прибывавшие сюда на время охотничьего сезона.

В тот же вечер, когда Жан, Сандр и Клу отправились за продуктами, собаки баронета неподалеку от «Прекрасной Колесницы» столкнулись с Ваграмом и Маренго, несомненно, разделявшими пристрастия своего господина.

Понятно, что спаниель и пуделиха, с одной стороны, и пойнтеры — с другой, сначала поссорились, а затем устроили шумную свалку и славную битву, потребовавшую вмешательства хозяев.

На гомон из дома на окраине поселка выскочил сэр Эдуард Тернер и начал угрожать хлыстом собакам господина Каскабеля.

Последний не замедлил предстать перед баронетом и заступиться за своих псов.

Сэр Эдуард Тернер — а он в совершенстве владел французским — сразу же сообразил, с кем имеет дело, и решил не церемониться; англичанин не постеснялся выразить «по-британски» все, что думает об артисте и его соотечественниках.

Легко представить чувства господина Каскабеля, услышавшего такие речи.

Однако, чтобы не нажить неприятности на английской территории и не попасть в трудное положение, которое могло бы помешать его путешествию, господин Каскабель взял себя в руки и ответил тоном, в котором не было ничего оскорбительного:

— Ваши псы, мистер, начали первыми и спровоцировали моих собак!

— Ваших собак? — заржал баронет.