Вечером четвертого июня Сергей Васильевич и его слуга встали на ночлег в приграничном лесу. Не успели они уснуть, как на них набросились двое. Они проснулись, стремясь подняться, чтобы защитить себя… Но поздно, и бедный Иван упал с простреленной головой.

— Мой верный, честный слуга! — вздохнул господин Серж. — Вот уже десять лет, как мы вместе. Крайне преданный мне человек, и я сожалею о нем как о друге!

Сергей Васильевич не скрывал своих чувств; каждый раз при воспоминании об Иване на его глаза наворачивались слезы, столь безмерна была его боль.

Раненый добавил, что, сраженный ударом кинжала, он потерял сознание и не ведал, что происходило вокруг до тех пор, пока, возвратившись к жизни, не понял, что находится у добрых людей, но не имел сил отблагодарить их за заботу.

Когда господин Каскабель сообщил, что разбойное нападение приписывают Карнову или его сообщникам, господин Серж ничуть не удивился; до него доходили слухи, что банда «опекала» границу.

— Как видите, — закончил он свой рассказ, — в моей истории нет ровно ничего любопытного; ваша, конечно, куда интереснее. Путешествие мое завершалось исследованием Аляски. Отсюда я рассчитывал вернуться на родину, повидать отца и больше никогда не покидать родительского дома. Теперь мне хотелось бы выслушать вас и прежде всего узнать, как и почему французы оказались в Америке, столь далеко от своей страны?

— Господин Серж, разве не повсюду встречаются бродячие артисты? — спросил господин Каскабель.

— Повсюду, но я крайне удивлен, что встретил вас на таком расстоянии от Франции!

— Жан, — обратился господин Каскабель к старшему сыну, — расскажи господину Сержу, почему мы здесь и каким образом хотим вернуться в Европу.

Жан поведал об испытаниях, которым подверглась труппа от самого Сакраменто, но, так как ему хотелось, чтобы и Кайетта все поняла, он говорил по-английски, а господин Серж пояснял его рассказ словечками из шинукского наречия. Юная индианка слушала с живейшим интересом. Таким образом она узнала, кто такие Каскабели, к которым она так крепко привязалась, как их ограбили при переходе через ущелья Сьерра-Невады, как из-за недостатка денег они изменили свои планы и, вместо того чтобы идти на восток, пошли на запад. Жан поведал, как они развернули тогда свой дом на колесах в сторону заходящего солнца, пересекли Калифорнию, Орегон, штат Вашингтон и Колумбию и добрались до границы Аляски. Здесь они встали как вкопанные из-за строгости русской администрации; но, в сущности, то был счастливый случай, поскольку благодаря этому препятствию они оказали помощь господину Сержу. В конце концов французские бродячие артисты (вернее даже нормандские — по главе труппы) все-таки оказались в Ситке, ибо присоединение Аляски к Соединенным Штатам распахнуло перед ними двери новых американских владений.

Сергей Васильевич слушал Жана с большим вниманием. Когда он понял, что господин Каскабель предполагает попасть в Европу через Сибирь, по его лицу пробежало искреннее изумление, значение которого, впрочем, тогда никто не понял.

— Итак, друзья, — спросил он, когда Жан завершил свою речь, — вы намереваетесь, покинув Ситку, направиться к Берингову проливу?

— Да, господин Серж, — ответил Жан, — а также пересечь пролив, как только он замерзнет.

— Путешествие, задуманное вами, господин Каскабель, будет очень продолжительным и трудным!

— Продолжительным? О да, господин Серж! И наверное, трудным. Но что делать? У нас нет выбора. К тому же бродячим артистам не привыкать к тяготам, мы умеем кочевать по земному шару!

— Насколько я понимаю, вы не рассчитываете дойти до России в этом году?

— Нет, — подтвердил Жан, — так как пролив покроется льдом не раньше первых дней октября.