Глаза Чандры выразили ярость и презрение.

– Свадьбы не будет.

Вдруг за дверью послышались голоса. Мортон распахнул дверь. Там стояла встревоженная леди Дороти, а рядом с ней два солдата. Бледная, с растрепанными волосами, леди Дороти нервно перебирала четки. Увидев дочь, она со слезами на глазах кинулась к ней.

– Чандра!

Мортон торжествовал.

– Вас нашли! – горестно воскликнула Чандра, обнимая мать.

– Я перепугалась, Чандра. Мы с Джоном не могли более оставаться в укрытии. Лязг оружия, крики незнакомых людей побудили нас выйти.

Грейлам посмотрел на Чандру, явно смущенную словами матери. Глаза девушки вспыхнули от гнева.

– Так, значит, вы сами выдали себя? Как вы посмели нарушить приказ отца?

Леди Дороти попятилась, она не предполагала услышать такое из уст дочери. В голосе Чандры звучало лишь холодное презрение.

– Но я испугалась, Чандра, поверь! В укрытии было холодно и темно, к тому же там крысы. Джон рыдал и рвался к тебе. Он не желал оставить тебя в руках врагов. Он хотел защитить тебя!

Чандра увидела, что брат отбивается от двух солдат, державших его. Джон громко кричал:

– Я убью этого Грейлама де Мортона, Чандра! Ты только скажи мне, где этот трус, и я убью его!

Не обращая внимания на истерику брата, Чандра презрительно посмотрела на мать.

– Как глупо вы поступили! Видит Бог, я никогда не прощу вам этого! – Затем, бросив взгляд на Мортона, добавила: – Можете поздравить лорда Грейлама де Мортона. Он собирается жениться на мне.

Ошеломленная леди Дороти всплеснула руками:

– Ты не можешь стать женой этого человека, Чандра. Твой отец не дал бы своего согласия на этот брак. К тому же отца сейчас нет.

Чандра промолчала.

– Ну как ты, Мэри, пришла в себя?

– Да, – ответила та, не поднимая глаз. Чандра прекрасно понимала, как незавидна теперь судьба Мэри. Ее жизнь превратится в ад, если о происшедшем станет известно. Если об этом узнает Алис, она едва ли сохранит тайну. Когда в спальню Чандры вошла леди Дороти, Мэри была уже одета.

“Да, – думала Мэри, – со мной все в порядке, если не считать болезненных ощущении и жгучего стыда”. Она села на дубовый табурет возле кровати Чандры и молча смотрела на подругу. Казалось, Чандра совершенно спокойна. Она занималась своим туалетом так, словно собиралась предстать перед гостями лорда Ричарда, но Мэри увидела в ее глазах, всегда ясных как весеннее небо, тоску и тревогу. Мэри ощутила свою беспомощность.

– Прости, Чандра, – начала она, – но если леди Дороти…

– Да, – оборвала ее Чандра, – если только она… – Девушка умолкла, не желая обсуждать случившееся при Алис, и перевела разговор: – Что там сейчас, Мэри?

– Мортон держит твоего брата в спальне лорда Ричарда, Джон читает там.

– А как Эллис? Люди Мортона больше никому не причинили зла?

– Одной из служанок леди Дороти пришлось повозиться с ногой Эллиса, – сообщила Мэри. – Я слышала, как он при этом ругался. Но больше никто не пострадал. – Мэри вдруг замолчала, а затем, склонившись над подругой, спросила: – Зачем ты это делаешь, Чандра?

– Мне придется стать женой Мортона, – ответила она. – Пожалуйста, пошли за Креси. Я должна кое-что узнать у него о моем женихе.

Вскоре появился карлик Креси, уродливый, с приплюснутым носом и широкими сросшимися бровями.

Его глаза выражали сожаление и сочувствие. Но он нашел в себе силы говорить спокойно.

– Госпожа, – бодро начал Креси.