|
- Но мы же не совсем поверили в это. То есть уверенности... - Не надо, шеф. Не желаю слушать. - Выдр поставил филейчики на огонь и перебрался на замшелое бревно. Стянул с себя сапоги. Перебирая мохнатыми пальцами, перевернул обувь и ударил лапой по каблуку. Посыпались камешки. - Вляпался, когда погнался за ними. Но стоило. Они еще достаточно молодые, значит, не жесткие, и мяса хватит. Сказать правду, надоели уже орехи, ягоды и вяленое мясо. - Он натянул сапог. - Ну, чего - подходите. Неужели и впрямь кто подумал, что я дал деру? Ладно, займемся делом. Пора завтракать. - Он подошел к костру. - Может, я и темнота, и ругатель, и развратник, и подонок. - Он протянул лапу к округлому задку Талеи, немедленно отскочившей в сторону. - Но есть во мне и хорошее. Скажем, я лучший повар по эту сторону Нижесредних болот. - Он подмигнул Джон-Тому. - Привык, знаешь, есть за долгую жизнь. Больше о дезертирстве речи не было. Ящерицы оказались куда менее привлекательными, чем обыкновенное жаркое, но Флор с явным аппетитом запустила зубы в свою порцию, поэтому Джон-Тому колебаться не приходилось. - Muy bueno(*23)! - Облизнув пальцы, Флор обратилась к Маджу: - Может быть, я теперь как-нибудь сумею сделать для тебя мои quesadillas(*24). Мадж паковал вещи. - Может быть, я теперь сумею сделать одну Кинтеру? - Нет-нет, quesadillas, Кинтера - это... - Открыв рот, Флор, к изрядному удивлению Джон-Тома, покраснела. Румянец очень шел к ее смуглым щекам. Он хотел что-то сказать, однако указать выдру на недопустимое нахальство как-то не получалось. Он просто не мог видеть в мохнатом спутнике соперника. Это было бы вовсе не по-человечески. Закинув за плечи мешки, они направились через поляну. Джон-Том болтал с Маджем и Клотагорбом, тем временем Флор занимала ворчливого, однако вовсе не упирающегося Пога. Она хотела выяснить обязанности фамулуса, и тот охотно перечислял самые неприятные из его повседневных дел... Но так, чтобы не слышал волшебник. Под подошвами то и дело хлюпала вода. Ночной дождь оставил на поляне небольшие лужи. Самые крупные путники обходили, и никто не заметил, что формой они все одинаковы - отпечатки копыт, вдавившиеся в расплавленный камень. Джон-Том не был готов увидеть такое... Он ожидал, что Вертихвостка окажется тихой и кроткой. Это был буйный широкий поток, кое-где мерцали белые гребешки - там течение бежало с востока на запад. Глубину определить было трудно, но река казалась достаточно широкой и глубокой для хорошего корабля. Она напомнила ему фотографии Огайо в колониальные времена, конечно, не потому, что Джон-Том надеялся увидеть здесь пароход... даже с колесом. Наверное, такой большой река показалась ему по контрасту. Здесь ему попадались все ручейки и речушки. И в сравнении с ними Вертихвостка была огромной. Вдоль берегов ее выстроились ивы и кипарисы, кое-где строй нарушали березовые рощи, тянувшие к усеянному облаками небу костистые пальцы веток. Они повернули на восток и побрели вверх по течению. Берега реки покрывали густые заросли. Перепутанные кусты лунной ягоды часто заставляли их менять направление, шипы цеплялись к одежде и старались добраться до тела. Наконец они обнаружили то, что разыскивал Клотагорб: плоский язык песка и гравия, вдающийся в реку. На скудной почве прозябали редкие кусты. В разлив полуостров, конечно же, уходил под воду. Ну а сейчас он представлял собой хорошее место для высадки, откуда удобно было посигналить попутному судну. |
