|
Но не одного Мелканта, а его братьев чародеев и сестер ведьм, всех четверых, вместе с их преподобным владыкой, колдуном Альфаром. Тогда чародеи и ведьмы вызвали разных чудовищ, напавших на сэра Эвинга и его людей, в то время, как ведьмы метали шаровые молнии. Около сэра Эвинга возник в воздухе чародей, пронзив его сквозь забрало, стащил с коня. Тут его солдаты побежали прочь, но Лорд-Колдун призывно крикнул, и они остановились. Одним взглядом он удержал их всех. И тогда он объяснил им, кто он такой и зачем явился.
— Ладно, — кисло улыбнулся ему Род. — Кто он такой? — Человек с талантом и, следовательно, благородный по рождению, — натянуто ответил солдат, — явившийся освободить нас от цепей, в которых нас держат двенадцать Лордов и их лакеи. — И что это за цепи? — поинтересовался Род. — И зачем вас нужно освобождать? Солдат презрительно скривил рот. — «Зачем» не имеет значения. Важно, что порабощение налицо. — С этим я могу согласиться, но не в том смысле, который имеешь в виду ты. — Род повернулся к жене. — Я называю это гипнозом мгновенного типа. А каков твой диагноз? — Тот же самый, милорд, — медленно проговорила Гвен. — Это похоже на Дурной Глаз, с каким мы имели дело десять лет назад. — Пожалуйста! — поморщился Род. — Не напоминай мне, как давно это было. — На него накатила краткая, но сильная волна ностальгии, он вдруг снова ощутил те дни, когда им с Гвен приходилось беспокоиться только об одном маленьком чародее. Из-за тысячи с кем-то враждующих зверолюдей... Он стряхнул это настроение. — Ты можешь что-нибудь с ним сделать? — Ну да... разумеется, милорд. — Гвен подошла к нему, глядя прямо в глаза. — Но разве ты не желаешь попробовать сам? Род покачал головой, крепко стиснув челюсти. — Нет, спасибо. Я сумел продержаться всю эту стычку, не выходя из себя, сам не понимаю как. Но я предпочитаю не искушать судьбу. Посмотри, что ты сможешь с ним сделать, хорошо? — С радостью, — ответила она и стала пристально смотреть в глаза солдату. Через минуту тот оскалил зубы. Род взглянул на стягивающие ему запястья ремни, и на связанные голени. Мускулы у него напряглись, пытаясь порвать кожу, и ремни врезались в тело, но порваться они не могли. Он снова посмотрел на лицо солдата. Оно побледнело, на лбу выступили бисеринки пота. Внезапно он оцепенел, глаза вылезли из орбит, а все тело забила такая крупная дрожь, что, казалось, он рассыпается на части. Затем он обмяк, испуганно оглядываясь и дыша так тяжело, словно пробежал милю. — Как... Кто... Гвен прижала к глазам ладони и отвернулась. Род перевел взгляд с нее на солдата и обратно. Затем позвал Гратума и подтолкнул солдата к нему. — Вот! Поддержи его! — Прыгнул к жене, подхватив ее в объятия. — Все кончено, милая. Его больше тут нет. — Нет... я здорова, муж, — прошептала она ему в камзол. — И все же было неприятно. — Что? Ощущение его разума? Она молча кивнула. — Чем оно было? — прицепился Род. — Ощущением нарушения? Особенностью загипнотизировавшего его мозга? — Нет, дело в отсутствии такового. — Отсутствии? — Да. — Гвен посмотрела ему в глаза, между бровей у нее пролегла морщина. — В его разуме не было ни малейшего следа любого рассудка, милорд. Даже при Дурном Глазе в зверолюдях всегда было ощущение, стоящего за ним присутствия кого-то иного, но здесь не было ничего. |
