– Я могла бы отдать их какому‑нибудь уличному бродяге.

Внезапно между ними воцарилось напряженное молчание.

– Мне жаль, – смущенно произнес Квинтен. – В следующий раз спрошу тебя. Пойдем.

Он встал и достаточно быстро пошел по дорожке. Колено тут же заныло, и ему вспомнились рекомендации врача о том, что не следует перегружать ногу. Неужели отныне ему нельзя даже пройтись в парке?

Дорожка была узкой, и Кэти не всегда могла идти рядом: порой их обгоняли или шли навстречу. Квин показал ей мемориал, воздвигнутый в честь Джона Леннона, который некогда жил неподалеку и чей прах был развеян в парке четыре десятилетия назад, статую Алисы в Стране чудес и фигурки медведей, а еще небольшое искусственное озерцо, вокруг которого сновала детвора с корабликами.

В какой‑то момент Кэти поняла, что они гуляют, причем довольно быстрым шагом, уже почти час. Она присела на каменный выступ, приложив руку ко лбу.

– Присядем? Здесь так красиво.

– Это одно из моих любимых мест, – согласился Квинтен, садясь рядом. Его первым порывом было обнять свою спутницу, но он вовремя остановился, почувствовав некую невидимую стену.

Спустя несколько мгновений Кэти искоса посмотрела на него.

– Почему у «Стоун Ривер Аутдорс» нет офисов в Нью‑Йорке? – спросила она.

– На Манхэттене бешеные цены на аренду и недвижимость. Да и потом, в этом нет необходимости. Мы и так находимся в одном и том же часовом поясе, да и лететь сюда из штата Мэн совсем недолго, можно успеть туда и обратно за день. Вчера Фаррелл и Зак проделали именно такой трюк.

– Могу я задать тебе еще один вопрос? – тихо спросила Кэти, не сводя глаз с поверхности озерка. – Личный.

– Конечно, – отозвался Квинтен, чувствуя, как внутри его все сжалось.

– Я видела твое колено – там появились два новых длинных шрама. Полагаю, это след, что остался после замены сустава.

– Да, – произнес Квинтен, сжимая руки в кулаки.

– Я не знала, что у тебя так много шрамов.

Он пожал плечами.

– Врачи долго работали, моя нога сильно пострадала в аварии.

Кэти легонько коснулась его ноги.

– Мне жаль, что это случилось с тобой.

Квинтен поморщился – он не любил вспоминать и говорить об аварии.

– Ты сказала, у тебя вопрос?

– Ты сможешь участвовать в соревнованиях?

Квинтен прекрасно знал ответ на этот вопрос, но слова дались ему с трудом.

– Нет, никаких шансов, – прямо ответил он. – Даже если я и вернусь на склон, не смогу соревноваться, для этого нужны интенсивные тактики спуска. Нужно рисковать, делать быстрые повороты и не ошибаться, выигрывать каждую секунду – на все это я больше не способен.

Кэти снова похлопала его по ноге.

– А кататься для себя?

– Врач говорит, что да, смогу, но мне нужно подождать, не торопиться, как я сделал в прошлый раз. Тогда, он считает, все восстановится, и я смогу неспешно кататься на горках для новичков.

– Что, правда? – воскликнула Кэти с недоверием.

– Нет, не все так мрачно. Но для меня, в общем, это не имеет большого значения теперь, когда я не могу принимать участие в соревнованиях. Все будет иначе.

– Ты можешь найти новое увлечение, – сочувственно сказала девушка, и Квинтен снова поморщился: ему не хотелось видеть жалость в ее темных глазах.

– Кэти, лыжи – это все, что у меня есть. Я занимался этим спортом так долго, что без снега, гор и холодного ветра не представляю себя нигде.

– Множество состоятельных людей поддерживают различные благотворительные акции, меняют мир к лучшему.