– А что насчет тебя, Квин? Как смерть Саши повлияла на тебя? – вырвалось у Кэти, но, взглянув на его лицо, девушка вскочила: столько боли было в его глазах. – Забудь об этом вопросе, – умоляюще произнесла она. – Он слишком личный для наших отношений. В конце концов, мы договорились о сексе, а не о поверке друг другу сердечных тайн.

Кэти и сама толком не знала, отчего вдруг принялась говорить на эту тему. По‑видимому, сообщение о том, что отец братьев плохо обошелся не только с ней одной, потрясло ее до глубины души. Слишком долго она лелеяла свою обиду, унижение, уязвленную гордость – настало время позабыть о прошлом. Старик умер и больше не был угрозой. Теперь благополучие их с Квинтеном отношений было только в ее руках. Не слишком ли строга была она к нему? Ведь и у нее самой было немало недостатков – например, чрезмерная настойчивость и склонность к самопожертвованию – да и неоднозначное отношение к богатству Квинтена.

Она протянула ему руку, виновато улыбаясь.

– Ты готов вернуться в отель? Кажется, я не откажусь от душа.

– Сходим туда вдвоем, – игриво приподняв брови, произнес Квинтен. – Потру тебе спинку.

Кэти знала, что он дразнит ее, но даже эта невинная шутка вызвала у нее внутреннюю дрожь, внизу живота точно скопились крохотные электрические разряды.

– Тебе можно бегать? – спросила она.

Квинтен непонимающе посмотрел на нее:

– Что ты имеешь в виду?

– Врач же предупредил, что тебе стоит беречь себя. Так можно бегать?

Он медленно кивнул.

– Только не очень долго и не очень быстро.

– Отлично – тогда поймай меня, Квинтен Стоун! И если сумеешь, тогда, возможно, я тоже потру тебе спинку. – С этими словами Кэти бросилась бежать, зная, что удивила своего спутника. Однако, если и так, он не подал виду и тут же кинулся вдогонку.

Оглянувшись, она увидела, что Квинтен нагоняет ее. Его озорная ухмылка не оставляла сомнений в том, что он уверен в своей победе. Внезапно ей вспомнились слова Фаррелла о способности Квина преследовать свои цели с удивительной настойчивостью, граничащей порой с безрассудством. Вспомнилось и то, что сейчас Квинтену все же необходимо соблюдать осторожность. Кэти резко остановилась и приложила ладони к щекам.

– Прости, Квин, я не подумала. Решила поиграть, но забыла, что тебе это может навредить. Я ни за что бы не причинила тебе боли.

Квинтен остановился совсем рядом и, притянув ее голову к себе и перебирая ее волосы, прижался к ее губам.

– Ты сводишь меня с ума, Кэти Дункан.

– Прекрати, Квин. – Кэти обвила его шею руками. – Что мы делаем? Ведь нам, вообще‑то, нужно работать.

Квинтен потерся носом о ее нос.

– Только не в выходные. Все заслуживают пару дней отдыха.

– Ты же большой начальник – наверное, ты можешь устроить себе выходной в любой день. Разве не отсюда пошло слово «гуляка»? Ведь так говорят о богатеньких мальчиках, что один день катаются на яхте, другой – летают на вертолете… – Кэти внезапно умолкла, понимая, что подошла к опасной теме.

Квинтен закончил предложение за нее, небрежно пожав плечами:

– Или катаются на горных лыжах, так?

Глава 11

Обратный путь до отеля они прошли молча, держась за руки. Квинтен никогда не чувствовал себя таким расслабленным и отдохнувшим; даже катаясь на лыжах, он всегда ставил себе цели и достигал их.