— А Николай-то у него дома был? — как бы между прочим осведомился Виталий.

— Был, милый, был. Сам говорил. Они из магазина поехали, обедали там. Сытый он вернулся, — торопливо, но обстоятельно принялась излагать старуха, словно это должно было пригодиться Виталию в его хлопотах за них.

А Виталий, решив развить успех, поспешно задал новый вопрос, ещё более неосторожный:

— Что ж он всё-таки привёз-то, Николай?

— Не ведаем, милый, — извиняющимся тоном ответила старуха, но в белых глазах её мелькнул испуг. — Не касаемо это нас.

«Стоп! — торопливо скомандовал сам себе Виталий. — Не зарываться только». И вслух сказал как будто даже удовлетворённо:

— Ну и ладно. К телефону это не относится. — И всё же осторожно спросил: — Как думаете, насчёт Николая-то он знает, Владимир Сергеевич, что случилось?

— А то! — кивнула старуха. — Упредили мы его. К нему, чай, приехал парень. Уж он разохался! Ну прямо чуть не плакал, ей-богу. В самый телефон.

Больше Виталий задавать вопросов не решился. Он и так в тот вечер узнал больше, чем рассчитывал. И намеченный план выполнил.

Назавтра его ждал визит куда более трудный и ответственный.

Софья Георгиевна разливала кофе уже в три чашечки. Оживлённый, со скрытым кокетством и туманными намёками, остроумный разговор журчал и переливался за уютным столиком.

Молодой человек всё больше нравился обеим дамам. «Ах, какой муж для Лизы! — умилённо думала Софья Георгиевна. — А впрочем… Я и сама ещё могу волновать…» Дальше мысли её путались в какой-то розовой дымке, и не было времени в них разбираться. Больше всего Софье Георгиевне хотелось сейчас выяснить два обстоятельства: кто такой этот молодой человек и какое у него дело к Владимиру Сергеевичу. Впрочем, с первым вопросом особых затруднений не возникло, и ни к каким ухищрениям прибегать не пришлась. Гость не делал из этого секрета.

— Тружусь на телефонном узле в качестве техника, — охотно сообщил Виталий и скромно добавил: — Мечта, правда, у меня была другая — гуманитарный факультет кончить. Но этим сейчас не прокормишься. А я, — он тонко усмехнулся, — каюсь, люблю поесть.

— Ах, это так понятно! — подхватила Софья Георгиевна. — Это так естественно! В наше время духовная сфера способна доставлять лишь эстетическое наслаждение и то лишь для возвышенных, тонких натур. Литература, например, живопись, музыка — я всё это обожаю. Я не пропускаю ни одного вернисажа. — Последнее слово она произнесла протяжно и чуть в нос и была очень довольна почтительной реакцией гостя.

— Да-да, — томно поддержала её Зоя Васильевна, допивая свою чашечку. — Сегодня молодые художники такие ищущие.

— Но мужчина, — решительно объявила Софья Георгиевна, — должен действовать в сфере материальных ценностей. Истинный мужчина, конечно.

— О да! — Виталий многозначительно улыбнулся. — Пищу духовную добыть нетрудно, а вот хорошие вещи приходится добывать с боем.

— Представляете, как это тяжело одинокой женщине? — вздохнула Зоя Васильевна. — Некоторые это не хотят понимать. — И она бросила взгляд в сторону Софьи Георгиевны.

— Но что может дать деловому человеку ваша область? — с любопытством спросила Софья Георгиевна, делая вид, что не заметила брошенного в её адрес упрёка.

— Моя область? — усмехнулся Виталий. — Это смотря как подойти и как взяться, уверяю вас.

— Ну если взяться трезво, — игриво улыбнулась в ответ Софья Георгиевна. — Я воспитана в трезвости.

— О, это скучно.