Если он смог так легко вывести их из себя, то перед лицом Орды они явно могли не справиться с чувствами. Они доказали свою никчемность инстинктивными действиями, и знание этой никчемности подобно горчице терзало желудок каждого из них.

Их презрение и ярость повернулись не против центрогалактианина, вынудившего их проявить себя. Они ополчились друг против друга… и против Майлза. Его возвращение на корабль после разговора с наблюдателем походило на возвращение в клетку с дикими зверями, рыскающими с опущенными глазами, избегая смотреть на него, но ждущих малейшего его движения или звука, чтобы напасть.

Он угрюмо молчал и не давал им повода к нападению. Он узнал их за эти несколько недель совместных занятий и понимал, что хуже всего было бы сейчас — заставлять экипаж вернуться к тренировкам. Он преднамеренно игнорировал их всех, кроме Чак'ки, единственного, кто его не покинул, и вернулся к тренировкам на пульте управления. День за днем он работал здесь, а точка, бывшая Серебряной Ордой, постепенно увеличивалась на видеоэкране рубки управления.

Постепенно, не зная, чем заняться кроме драк, остальные двадцать один начали возвращаться. Сперва — Луон, затем — Эфф, а потом и остальные члены экипажа присоединились к Майлзу в рубке управления. Инстинктивная и предсказуемая реакция, которая с потрохами выдала их варварскую сущность в тот момент, когда за ними наблюдал центрогалактианин.

Серебряная Орда сейчас ясно виднелась на экране во всей своей красе, вплоть до последней линии арьергардных кораблей. Находившиеся вместе с Майлзом в рубке наблюдали вместе с ним, как волны серебряных кораблей, отдельные группы, казалось, накатывались вперед, затем останавливались, накатывались и снова останавливались. В идеальном порядке, подобно волновому движению мускулов по ребрам почесывающейся змеи. Орда двигалась, преодолевая за скачок по несколько световых лет, через темноту и пустоту сквозь спиральные рукава Галактик. Флот уже занимал часть экрана: сто двадцать на восемьдесят градусов. Серебряная масса, толстая посередине и с сужающимися краями, загибающимися вперед, подобно рогам, приготовилась захватить любой мир, или планетную систему, или флот, решивший дать ей отпор, на корм миллионам особей внутри серебряных кораблей.

Глядя на это, Майлз чувствовал холод. К этому времени Орда ясно увидела ждущую ее Линию Обороны и, не собираясь избегать столкновения, изменила курс, чтобы встретиться с ней. В начале четвертой недели после неудачи «Боевой Шлюпки» перед наблюдателем центрогалактиан это изменение увидел Майлз, а в течение остальных дней — и все остальные члены экипажа.

Странные события произошли после этого на борту «Боевой шлюпки».

Не сговариваясь, с молчаливым единодушным согласием двадцать три члена экипажа вернулись к своим старым обязанностям, и Майлз обнаружил, сидя вместе с Эффом и Луоном, что поднимает «Боевую Шлюпку» с платформы для проведения учений.

Они выполнили запрограммированную атаку без сучка и задоринки и без малейшего проявления эмоций, подведших их в присутствии наблюдателя.

Действительно, на корабле витал дух делового спокойствия и стремления к цели. Они все ощущали его, но Майлз — сильнее всех. Он, как лидер, чувствовал это, как мощную руку, упирающуюся ему в спину, которой нельзя противостоять и подталкивающую его вперед и вперед, в атаку.

Экипаж на борту «Боевой Шлюпки» буквально сроднился. Приближение Орды сослужило хорошую службу в поднятии коллективного духа и превращении его в одну монолитную массу, хотя на этот раз, после пережитого, все было гораздо труднее.

Их готовность и умение обращаться с оружием улучшались очень быстро.

К тому времени, как Орда находилась менее чем в неделе от Точки принятия решения, когда корабли Линии Обороны уже не могли отступить, рейтинг показывал, что «Боевая Шлюпка» удвоила свои показатели по сравнению с последней испытательной попыткой.