— Здесь человек пришел. — Дневальный глянул на первую страницу паспорта. — Шамиль Батаев. Говорит, к командиру.

— Проверь его и пропусти ко мне.

Раздался грохот открывшихся дверей, и на крыльце проходной появился еще один военный.

— Оружие есть? — Хасан словно невзначай провел обратной стороной ладони по животу Шамиля.

Тот знал, что это был не просто небрежный жест. Так дневальный удостоверился в том, что на теле визитера не закреплен пояс шахида. Он не обижался. Ничего не поделаешь, служба.

— Сейчас на КПП зайдешь, тебя там досмотрят и решат, что делать, — сказал дневальный и показал рукой на второго спецназовца. — Это Ибрагим. Он проводит тебя.

Через пару минут гость оказался в кабинете командира.

— Здравствуй, Шамиль! — Бехо вышел из-за стола и одернул куртку с погонами подполковника. — Рад видеть тебя!

— Здравствуй, брат! — отвечал Шамиль.

Они обнялись.

— Сколько лет прошло, как мы с тобой виделись последний раз? — Продолжая держать Шамиля за плечи, Бехо выпрямил руки и оглядел его с головы до ног. — Как ты?

— Спасибо, нормально, — проговорил Шамиль, опускаясь на стул за столом для совещаний и оглядывая кабинет. — А ты, я смотрю, большим человеком стал.

— Не преувеличивай. — Бехо улыбнулся в усы. — Всего лишь командир отдельного батальона специального назначения.

— Не скромничай, — предостерег Шамиль и положил руки на стол. — Я наслышан о твоих подвигах. Твой батальон на хорошем счету у министра.

— Это дорогого стоит, — признался Бехо. — Круглые сутки тренировки, занятия, учения. Все на фоне постоянной боевой готовности. Месяца не проходит, чтобы не пришлось выезжать или лететь для проверки в какой-нибудь отдаленный аул. К счастью, чаще всего тревога оказывается ложной. Мало сейчас желающих воевать против власти.

— Чего так? — Шамиль сделал вид, будто удивился. — Неужели перебили всех шайтанов?

— Всех не перебьешь, — возразил Бехо. — Просто люди устали от войны, да и жизнь налаживается. Боевики большей частью сами выходят и сдаются. Много тех, кто возвращается из Грузии и Турции. Уже есть и такие, кто и вовсе родился там.

— Да, летит время. Двадцать лет прошло! Целое поколение выросло.

— Самое страшное, что чеченцев, родившихся на чужбине, там уже успели обработать, — с горечью в голосе проговорил Бехо. — Многие побывали в лагерях подготовки боевиков или в грузинских диверсионных школах. Есть и такие, которые воевали на стороне «Исламского государства» в Сирии или в Ираке.

— У тебя офицеров хватает? — как бы невзначай спросил Шамиль.

— Почему тебя это интересует? — насторожился Бехо.

— Ты знаешь, наверное, что я в милиции до войны работал. — Шамиль перевел взгляд в окно, за которым на плацу, окружив столы с оружием, стояли дети, а рослый спецназовец им что-то рассказывал.

— Слышал, — подтвердил Бехо. — Мы даже встречались. Я тогда в Курчалое жил.

— Веришь, что я мог бандитам помогать? — спросил Шамиль, продолжая смотреть в окно.

— Что ты там увидел? — Пытаясь оттянуть ответ, Бехо проследил за его взглядом. — Ах, вот оно что! — Он вновь сел прямо. — Это мои бойцы рассказывают школьникам про нашу жизнь. У них сегодня урок мужества.

— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнил Шамиль и уставился ему в глаза.