– А почему калитка открыта? – спросила она. – Кто здесь болтался в наше отсутствие? А? По рогам ему!

Я остановился как вкопанный. Ингу немного занесло, и она обняла пружинистый кипарис.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал я. – Ключи от калитки есть только у меня.

– Ну! – подтвердила Инга, отталкивая от себя кипарис. – А я о чем говорю!

Она хотела взять меня под руку, но я кинулся вперед, плечом распахнул чугунную дверь настежь и, словно наткнувшись на препятствие, застыл перед дверями в бар. Потом словно какая-то сила кинула меня на колени. Со сдавленным стоном я ударил кулаками по краю аккуратной ямки посреди цветника, будто начал неистово молиться, схватил землю в пригоршни и швырнул ее в лицо Инге. Девушка, как привидение, неслышно приближалась ко мне. Я еще никогда в жизни не видел, чтобы человек мог так быстро протрезветь.

– Что?! – едва слышно произнесла она.

– Ничего!! – крикнул я, вскочил на ноги и стал неистово топтать цветы, потом прислонился к стеклянной стене и сделал вид, что зарыдал.

Инга взяла меня за плечи и повернула к себе. Ее и без того бледное лицо в свете луны казалось зеленым.

– Ты мне можешь объяснить? – тихо сказала она. Я почувствовал, что каждое слово дается ей с трудом. – Что произошло? Чего ты психуешь?

– Сейчас ты будешь психовать, – с мстительной угрозой произнес я, убирая руки Инги со своих плеч. – Здесь, в этом цветнике, я закопал свое золото. И вот… осталась только ямка.

Казалось, что до Инги не сразу дошел смысл моих слов. Она нахмурила брови, рассматривая мое лицо так, словно на нем проявились следы какой-то тяжелой болезни, и вдруг изо всей силы ударила меня по щеке.

– Мерзавец! Негодяй! – крикнула она, отвернулась и пошла по двору, откидывая ногой пластиковые стулья.

Нет, вы только посмотрите на нее, подумал я, потирая пылающую огнем щеку.

Инга дошла до бетонной стены, уперлась в нее лбом и негромко засмеялась. Потом взяла себя в руки, замолчала, вытерла ладонями щеки и вернулась ко мне.

– Извини, – произнесла она, избегая смотреть мне в глаза. – Но это самое ужасное: человеку дают надежду, а потом отнимают ее… Для таких случаев заводят огромного сторожевого пса. Я подарю тебе щенка ротвейлера или мастифа. Хотя… хотя собака тебе уже ни к чему.

Она потянула на себя стеклянную дверь бара, раскрутила над головой сумочку и закинула ее за спину.

– Шляпа ты, Кирилл! – сказала она неожиданно повеселевшим голосом. – Кто ж золото в землю зарывает?

– Я. И еще, кажется, Буратино.

– Вот потому-то жизнь вас и наказала.

– Ну? – раздраженно спросил я, приложив трубку к уху, которое после нежной ладони Инги несколько увеличилось в размере.

– Это я, – прозвучал молодой мужской голос.

– Попова свинья, – ответил я в рифму. – Представляться надо!

Какой же я бываю противный, когда неважно себя чувствую!

– Это Володя… Ну, короче, автослесарь. Из «Rodeo-motors».

– А-а! – кивнул я, почесывая волосатую грудь. – Теперь узнал. Ну, как жизнь, Володя из «Rodeo»? Что нового?

– Я это… Короче, помнишь, ты мне говорил про своего другана, которого братки замочили? В общем, я тут кое-что вспомнил.

– Давай выкладывай!

– Не знаю, пригодится тебе эта информация или нет, – невыносимо растягивая гласные, сказал Володька.