— Значит, это было пение? — задумчиво промолвил доктор Эшдаун. — Впрочем, я недавно в этом районе, леди Брейс.

— И, на мой вкус, чертовски хорошее пение, — заявил Том, сразу бросаясь в защиту. — Томми сидел в Дубовой комнате и слушал как завороженный. Он и сейчас был бы там, но занять чем-нибудь внимание ребенка можно только ненадолго. К тому же наш друг пел не все время.

— Том, это вряд ли интересно доктору Эшдауну.

— Половину времени, — продолжал Том, игнорируя сигнал, — он вел расследование. Можно сказать, они занимались этим вдвоем. Синьор Равиоли надел свою бандитскую шляпу, дабы показать, что он доктор Ватсон, а когда они возобновили урок пения, снял ее снова.

— Пожалуйста, Том! Если вы должны уходить, доктор Эшдаун…

— И не говори мне, — голос Тома становился все громче, — что скандал с водопроводчиками произошел по моей вине. Это тянется с начала недели!

— Еще чаю, дорогой? И ты не съел ни кусочка пирога.

— Черт возьми, Джинни, это же не номер в мюзик-холле с водопроводчиками, которые постоянно забывают свои инструменты и возвращаются за ними! Мне не следовало уговаривать их оставлять инструменты здесь, но я это сделал, и вот что из этого вышло! И нечего строить мне рожи, старушка! Они закончили работу, слава богу, и стало, как ты говоришь, гораздо тише.

За окнами снова раздался пронзительный вопль и эхом замер вдали.

— Всего хорошего, леди Брейс, и вам, лорд Брейс, — сказал доктор Эшдаун с таким видом, словно намеренно тактично воздерживался от комментариев. Дойдя до двери, он повернулся: — Я обратил внимание на прекрасный сад с южной стороны дома. Могу я спросить, какая комната выходит окнами в этот сад?

На сей раз Вирджиния едва не уронила большую, но хрупкую чайную чашку.

— Библиотека. Мой отец все еще там с… Он что-то ищет в словаре. А в чем дело, доктор?

— Ни в чем. Но когда я осматривал пациента наверху, мне показалось, что я слышал крик, доносящийся, по крайней мере, с той стороны. Хотя там были и другие звуки, так что я не уверен.

— Крик? Из библиотеки? Это был женский голос?

— Полегче, старушка!

— Женский голос? Нет, леди Брейс, я бы сказал, что, безусловно, мужской. Но я, вероятно, ошибся.

Доктор Эшдаун едва заметно усмехнулся, но его худощавое лицо оставалось мрачным, поэтому Том и Вирджиния не догадывались, что он наслаждается ситуацией.

— Да, между прочим, — добавил доктор Эшдаун. — Что мне сказать водителю такси? И леди, которая ждет в лимузине?

Муж и жена, одновременно протянувшие руку к одному и тому же куску шоколадного пирога и одновременно отдернувшие их, осознав намерения друг друга, удивленно посмотрели на врача.

— Леди? — переспросил Том. — В лимузине?

— И водитель такси. Когда я прибыл, он выглядел довольно раздраженным и сказал мне, что ждет с без двадцати двенадцать. Что касается леди, она сообщила, что ее зовут миссис Хорнби Буллер-Керк.

— Миссис Хорнби Буллер-Керк, — повторила Вирджиния. — Том, фамилия кажется знакомой!

— Еще бы! — отозвался ее муж. — Она председатель Дамского церковного общества.

— Об этом она меня тоже информировала. — Доктор Эшдаун нахмурился. — Кажется, некто по фамилии Бенсон позвонил ей вчера вечером и сказал, что вы и леди Брейс намерены купить много билетов на какой-то концерт в Грейт-Юборо. Горничная по имени Полли попросила ее подождать, поэтому она ждет в лимузине.