В семь сорок прозвенел последний звонок. Джейсон взял трубку, произнес в нее:

— Пристань Костигэна, — подождал и затем сказал: — Привет, Куп, как дела? Да, здесь все под контролем. — Он слушал собеседника. — Хорошо, скажи Леонарду, чтобы он привел их. Что? — Он снова помолчал, слушая. — Да, это сюрприз, верно? Сегодня у нас полным-полно всяких сюрпризов. Ладно, приведите их тоже. Точно. — Он положил трубку и обернулся к Бенни: — Это был Купер из дома Танненбаумов. Он взят. Поставь свой крестик.

— А что он там говорил о других? — спросил Бенни.

— А, да просто там оказалась неожиданная компания, — сказал Джейсон, и только тогда Люк понял, что было не так в таблице.

Он обрадовался, что именно в этот момент снова раздался звонок, потому что был уверен, что его внезапное озарение тут же отразилось у него на лице. А затем сообразил, что это могут звонить насчет Саманты, и впился пальцами в край стола, когда Джейсон снял трубку.

— Пристань Костигэна. — Он помолчал. — Да, Сай, да. Хорошо, Сай. Веди ее сюда. Лучше нам не спускать с нее глаз. — Он опустил трубку на рычажки. — Это Уотс. Дом взят. Отметь там.

Бенни облегченно вздохнул.

— Тогда, значит, все, — сказал он.

— Все, — сказал Джейсон.

Сидя за столом, Люк ничего не сказал.

В этом списке на таблице Джейсона Тренча не было телефона Уэстерфилда, чей дом стоял по другую сторону дороги. Сегодня утром в половине пятого, когда Люк возился с лодками, он видел, что в окне спальни на верхнем этаже этого дома горел свет.

Глава 4

Ровно в семь сорок пять зазвонил телефон в Ки-Уэст. Толстяк, который уже оделся и ждал у аппарата, сразу поднял трубку и сказал:

— Хэлло?

— Артур?

— Да.

— Это Джейсон.

— Да?

— Мы это сделали. Можете выезжать.

— О'кей, — сказал Толстяк и положил трубку. Он взглянул на Энди, который наблюдал за ним с лукавой усмешкой. — Это Джейсон, — сказал он, сопровождая свои слова кивком. — Они это сделали. Мы можем выезжать.

— Хорошо, — сказал Энди и потер ладонью о ладонь.

— Отнеси сумки в машину, — сказал Толстяк. — А я пока свяжусь с остальными.

— Это здорово, — снова сказал Энди. — Здорово, правда, Толстяк?

— Я знал, что они это сделают, — сказал Толстяк.

— Я тоже. Но... видишь ли... всякое могло случиться... ты же понимаешь.

— Только не тогда, когда операцию планирует Джейсон. Давай, нам нужно двигаться.

— Да, — сказал Энди, усмехнулся и прошел в ванную.

Толстяк стоял у телефона, положив руку на трубку, зная, что должен позвонить Фортунато, и все же медлил, позволяя себе насладиться этой минутой торжества.

Его маленькие черные глазки радостно сияли. Сознание того, что Охо-Пуэртос уже в руках Джейсона и что теперь он и вся группа людей, с прошлого понедельника находящаяся в Ки-Уэст, могут выехать туда, наполняла его ликующим удовлетворением.