Фин предпочла на сей раз оставить без внимания его бесконечные подковырки насчет названия ее фирмы. Хотя и улыбнулась.

— Что-то в этом роде, — согласилась она. — Что касается ковра, то обычно я прихожу сама и смотрю, что можно сделать, но в данном случае… Загляните в телефонную книгу, в рубрику «Чистка ковров, занавесок, обивки», наверняка кого-нибудь найдете.

— Вы хорошо ориентируетесь, — неохотно признал он.

— Это входит в мои обязанности. — Фин не терпелось поскорее закончить разговор. Но у Джейка были другие намерения.

— Почему же мою просьбу нельзя считать обычной? И о каком таком «случае» вы говорите?

Вчера, когда она предложила ему свою помощь, он ясно дал понять, как к ней относится. Что же касается всего остального, то он об этом не знает, и она не собирается ему говорить. Но ведь ее отец десять лет назад имел любовную связь с его женой! Этого ей вполне достаточно, чтобы держаться подальше от него. И кроме того, чем реже она будет с ним общаться, тем меньше у мамы шансов встретиться с ним. Ведь, когда она загружена выше головы, мама часто подключается и помогает ей разгрести дела. Страшно подумать, что будет, если на его вызов придет мама.

— Вы ведь помните, как пренебрежительно отзывались вчера об услугах, оказываемых «Маленьким народцем», — заметила Фин миролюбиво. — А в телефонной книге вы найдете фирму, которая сделает все лучше нас, если она специализируется на чистке.

— Под рубрикой «Чистка ковров, занавесок, обивки», — издевательски повторил он, показывая, что слушает ее очень внимательно. — Но мне кажется, Гейл предпочла бы вас.

Хочет напомнить, что Гейл их клиентка. И что речь идет о ее доме и о ее ковре. Вот дьявол!

— Я приду в течение часа, — сказала Фин сухо и бросила трубку, раздосадованная тем, что придется снова идти туда. Ей совсем не хочется в «Роуз-Котидж»! Не хочется опять видеть Джейка Денверза, он же Джекоб Дэлтон!

Звякнул колокольчик над дверью, сообщая, что кто-то пришел. Фин изобразила вежливую улыбку, которая мгновенно стала искренней, как только она подняла глаза и увидела мать. Какое счастье, что она не пришла на несколько минут раньше! Мама, конечно, не догадалась бы, с кем Фин разговаривает по телефону, но Фин-то знала и держалась бы тогда еще более натянуто.

Фин вышла из-за стола и обняла мать.

— Ты не сказала мне, что собираешься выходить.

Мать с дочерью были очень похожи внешне, хотя Фин была другой «масти» — свои рыжие волосы, как ей говорили, она унаследовала от прабабушки с материнской стороны.

Дженни оставалась такой же возбужденной.

— Иду к доктору Эмброузу, — объяснила она. — Он позвонил утром, сразу после твоего ухода, но не стал ничего говорить по телефону. Велел прийти к нему.

Фин нахмурилась.

— Это нормально? — участливо спросила она. — Почему бы ему не сказать по телефону, да или нет?

— То есть хороший для меня результат или плохой, — уточнила Дженни, присаживаясь на край стола. — Насколько я знаю доктора Эмброуза, он или хочет внушить мне, что заводить ребенка в моем возрасте нежелательно, — это если результат хороший, или хочет, чтобы я поплакала у него на плече, если результат плохой. В любом случае он желает меня видеть.

Фин с грустью подумала, что мама, наверное, права. Доктор Эмброуз принадлежал к вымирающему племени семейных врачей, которых осталось совсем мало и которые были не только целителями, но и друзьями своих пациентов.

Слова матери не успокоили Фин.

— Позвони мне сразу, как он тебя отпустит, — попросила она, зная, что и сама будет беспокоиться.