|
Как только вы начинаем думать о том, на что похожа любая из этих последовательностей отдельно от контекста, который ей управляет, мы теряем нить причинно-следственных связей. Это бурлящее море процессов проявлений и исчезновений, где ни одна причинно-следственная связь не может быть изолирована, иногда называют «Муравьиной Страной». Это название отражает три особенности: бурление, явно бесцельная активность муравьёв, которая в совокупности заставляет всю колонию работать. Метафорическая тётушка Хиллари к книге Дугласа Хофштедера «Гёдель, Эшер, Бах», которая представляла собой разумный муравейник и узнавала о приближении своего знакомого муравьеда по тому как запаниковали образующие её муравьи. И конечно, муравей Легтона, простая автоматика с клетками, которая демонстрирует то, что даже если нам известны все правила, которые управляют системой, то всё поведение всё равно не может быть предсказано никаким другим способом, кроме как соблюсти эти правила и посмотреть что получится. А это, по мнению большинства людей, не является предсказанием.
По этой же причине невозможно точно предсказать погоду на несколько недель вперёд. Тем не менее, не смотря на очевидное отсутствие причинно-следственной связи на микроуровнях погодных изменений, невозможность отдельной причинно-следственной связи кружащихся бабочек. вопреки хаотичной природе метеорологии в больших и мелких областях, предсказания погоды всё же имеют смысл. Так же как и камень катящийся под гору. Так же как и большая часть физики, инженерии и авиационной техники: мы может построить Боинг 747, который будет надёжен в полёте. Тем не менее все наши физические модели укореняются в нашем мозге, чьё восприятие по большей части ошибочно. Кричать на других обезьян, вот для чего эволюционировал наш мозг. А не ради математики или физики. В основном мы правильно понимает экологию и эволюцию, но зачастую по той же самой причине ошибаемся. Созданные нами сценарии не работают, и являются такими же ложными фактами как и «прогноз погоды». Но мы не можем их не создавать, и они достаточно часто оказываются полезными для «хорошей работы правительства». Чтобы подчеркнуть это, вот вам пример из эволюции. Подумайте о первом сухопутном позвоночном существе как о рыбе, вышедшей из воды. Мы практически уверены, что если мы отправимся на машине времени в девонский период, в момент, когда эта первая рыба выходит из воды, мы сможем выделить определенный момент: «Смотрите, эта самка выкарабкалась на берег, спасаясь от хищника, следовательно, она сможет отложить яйца, и некоторые из ее потомков станут нашими предками…Если бы ее плавники были не такими длинными, она бы не смогла этого сделать, и нас бы здесь не было». Опять парадокс убитого дедушки? Не совсем, хотя его и можно рассматривать вкупе с этим примером. Спросите себя — а что случится, если я убью ту рыбу? Неужели человечество никогда не возникнет? Вовсе нет! Выделяя отдельный эпизод, мы мысленно пытались направить историю по тонкой нити причинных связей. Однако мы совершаем ошибку Адама-Евы: чем дальше вы отправляетесь назад, тем большее, а не меньшее количество предков вы имеете. У вас двое родителей, но уже четверо дедушек и бабушек, может, только семь прадедушек и прабабушек (межродственные браки раньше были распространены немного более). Вернитесь на два десятка поколений, и значительная часть людей того времени окажется с вами в родстве. Вот почему каждый из нас при должном усердии найдет знаменитого предка — тот факт, что знаменитые люди были богаты, властны и сексуально активны тоже помогает, так что репродуктивно они лучше представлены в потомках. Заметьте, мы сказали «значительная часть». Практически все существа, включая человека большинства предыдущих поколений, не размножались с достаточной для увеличения численности вида скоростью. Мало того, что большинство живущих в том поколении это дети, многие из которых не доживут до репродуктивного возраста; множество, казалось бы, успешных родословных вымирают, и в настоящем не оказывается их потомков, так как они «выбрасываются» из ограниченной экосистемы более сильной родословной. |
