– Боже, за что ты так наказываешь меня? – простонал он.

– Не спи, – строго приказала теща, – и не без удовольствия, как показалось Мише, смачно влепила ему очередную пощечину. – Возьми себя в руки, Михаил! Вспомни, что интеллигентность – это ответственность и сила воли, – потребовала она.

– Хорошо хоть не зарезала, – подумал зять и снова рухнул в глубокий сон.

Все последующие годы Михаил пытался сопротивляться волевому напору тещи, однако протест получался каким то вялым. А жизнь, между тем, началась такая, что год шел за два. Из бедного студента Михаил поначалу превратился в молодого перспективного кандидата наук, затем в доцента, а потом, когда детей стало уже двое, махнул на все достижения рукой и начал жизнь с чистого листа. Приятели физики, бывшие однокашники Михаила, организовали торговую компанию и позвали туда Мишу. Преподам и доцентам пришлось всему учиться заново, шишек набили не меряно, однако дела новообращенных коммерсантов неожиданно пошли в гору. Маленькая фирмочка, поначалу убыточная, постепенно стала приносить небольшой доход. Теща не сразу осознала, что их большая семья, включая ее и Бориса Ароновича, существует целиком и полностью на деньги зятя. Когда до нее, что называется, дошло, Аглая Федотовна не могла уже изменить стиль отношений в семье и продолжала шпынять домашнего «торгаша» – скорее по привычке, чем по злобе.

– Интеллигентные люди не зарабатывают на жизнь торговлей, – саркастически поджимала теща губы, поглядывая на Михаила. Тот за долгие годы привык не поддаваться на провокации и предпочитал отмалчиваться и копить на собственную квартиру. Когда чересчур припекало, напивался на работе. Вернувшись домой, с грохотом раскладывал диван, шел на кухню и смачно припадал к любимому чайнику. Правда. теперь это случалось довольно редко, Михаил предпочитал по мелочам с тещей не связываться. Даже диван в их с Дашкой спальню в итоге купили такой, какой хотела Аглая Федотовна – в строгую черно красную клетку, хотя Даша мечтала о кокетливом сооружении в стиле рококо. Дашин выбор теща признала безвкусным и купеческим, и во избежание скандала молодым пришлось подчиниться.

Пожалуй, впервые Михаил проявил характер, когда решил взять в городскую квартиру кота, приблудившегося к ним в деревне. Теща, заядлая собачница, возмутилась:

– Собаки так же отличаются от кошек, как интеллигентные люди от всех остальных. А интеллигентный человек, Михаил, обязан думать о других. Вдруг у детей в городе начнется аллергия на кошачью шерсть?

– У меня на вас, мама, аллергия, – пробормотал зять, – и вскоре заявился на дачу с кошачьей переноской.

Кот Клинтон, почуяв в Михаиле защитника, прижался к его ногам и победно взглянул на тещу.

– Бедный Клинтон, твой тезка тоже от баб пострадал! – шепнул котенку хозяин.

– Я дам свое согласие на проживание в квартире кота только при условии, что животное будет кастрировано, – потребовала теща.

– Ну не в младенчестве же! – возмутился Михаил. – Придет срок – отвезу к ветеринару. Обещаю.

Так Михаил оказался в прихожей у Валентины. Теперь, когда все было кончено, он украдкой вытирал пот со лба, а врачиха мыла руки. Михаилу показалось, что вид у нее удовлетворенный. Она что то мурлыкала под нос, вытирая пальцы, и украдкой поправляла пышные волосы, поглядывая в зеркало.

– Валюнчик, ты скоро? – послышался капризный мужской голос из соседней комнаты.

– Еще три пациента, зайчик, потерпи! – проворковала врачиха.

– Валюша, ускорься, ты же профессионал! – капризно настаивал мужской голос.

Голос показался Михаилу знакомым. Чей же он? Не частная клиника, а какое то собрание фантомов!

Это был не фантом, а Борис Аронович собственной персоной! Тесть игриво выглядывал из за двери в съехавшем на бок галстуке и помятой рубашке.