– А здесь тепло, – сказал милиционер, который шел первым, и оглянулся на Ольгу, следовавшую за ними. – Замечаете?

– Вроде не очень-то и тепло, – пожала плечами Ольга.

– Точно, прогрето! – подтвердил сторож. – Я своим отмороженным носом тепло сразу чую. Грелся он тут, ворюга!

Милиционеры прошли в комнату, пощупали печь.

– Печь холодная, – констатировали они.

Сторож юркнул под рукой Ольги, опередил ее и подбежал к стоящему в углу столу.

– А гляньте-ка! – радостно сообщил он, поглаживая ладонью никелированный бочок электрочайника. – Теплый! И плитка теплая! Он тут, злыдень, чаи гонял!

Милиционеры посмотрели на Ольгу, ожидая от нее какой-нибудь реакции. Ольга колебалась. Первым ее желанием было сказать, что это она только что включила чайник в розетку, но тотчас испугалась, что этот обман милиционеры быстро и легко развеют каким-нибудь противоречащим фактом.

– Значит, кто-то здесь был, – признала она.

– Вот, дева! – удовлетворенно произнес сторож и вскинул кривой и отполированный указательный палец. – А ты спорила со мной. У меня глаз – алмаз! Я воришек за версту чую.

– Посмотрите, все ли вещи на месте. – предложил милиционер.

– Все, – подавленно ответила Ольга. – Я уже проверяла.

– И замки целы?

– Целы.

– А вот это странно…

Милиционеры сели в кресла. Они не торопились уходить. Ольга нашла на втором этаже бутылку крымского портвейна. Милиционеры налили себе и сторожу, выпили.

– Это хорошо, что у вас ничего не унесли, – сказали они и снова выпили.

Когда в бутылке ничего не осталось, они ушли. Насилу Ольга выпроводила сторожа. Тот, тугой от переполнившей его гордости, заверял Ольгу, что теперь будет постоянно держать ее дом в поле своего зрения и обходить ее участок едва ли не каждый час.

Оставшись одна, Ольга взялась было отмывать от грязи полы, но очень скоро закинула в угол тряпку и, едва не опрокинув ведро с водой, выбежала на терраску. Накинула куртку, повязала голову старым, изъеденным молью платком и побежала через поле в лес. Когда спустилась на дно оврага, ей показалось, что она нырнула в цистерну со смолой. Густой, плотный мрак окружал ее со всех сторон. Шумел ветер в верхушках берез. Сыпался сверху мелкий колючий дождик.

Ольга несколько раз тихо позвала Глеба. Он выплыл из темноты тихо и неожиданно, крепко схватил ее за плечи и кольнул ее лицо щетиной.

– Ну? Ушли? – зашептал он.

Его борода пахла чем-то кислым, и Ольга отвернула лицо.

– Ушли. Но тебе туда возвращаться нельзя. Сторож теперь будет следить за домом, как за блудной женой.

– Что ж делать? Куда мне теперь?

Ольга молчала. Это была ее проблема. Только ее и ничья больше.

– Может, в чужую дачу забраться? – предложил Глеб. – Хозяева вряд ли до субботы приедут. А там будет видно.

– Не хватало, чтобы тебе еще ограбление со взломом приписали! – зло ответила Ольга.

– А куда ж тогда? В Москву возвращаться как-то неохота…

Ольга вспомнила, что где-то на чердаке ее дома уже много лет пылятся палатка, спальник и прочее туристское снаряжение, с которым она в школьные годы ходила с одноклассниками в походы.

– Вот что, – сказала она. – Поживешь пока здесь, в палатке. А потом что-нибудь придумаем.

– В палатке? – безрадостно переспросил Глеб, немного помолчал и добавил: – Не думал, что я уже до такого докатился.