— Экскурсовод! — якобы с насмешкой, а на самом деле с облегчением сказала тетя. — Где же вы побывали?

— Во всех известных музеях, кроме, кажется, Музея восточных культур. В театрах, куда сумел и достать билеты… Я ее в Архангельское возил.

— А в места, связанные с бессмертными литературными именами? В музей Чехова на Садовом кольце?

— Там ремонт.

— А квартира Толстого?

— Я как-то не догадался…

— Это необходимо для всей вашей будущей деятельности. Я сама с вами поеду!

Тетя Зина хочет, чтобы события развивались у нее под контролем. Раз уж они «развиваются»… На всякий случай она спросила:

— А московской тете тебя представили?

— Нет еще.

— Почему?

— Люба сказала: «Зачем волновать зря?»

— Зря? — Тетя Зина испытала еще большее облегчение. — Пусть приходит к нам! — Ей очень хочется быть в курсе дела. — Значит, от своей тети она скрывает?

«Я не скрываю, а просто не посвящаю, — объяснила мне Люба, — раньше времени!»

Стало быть, время, по мнению Любы, не наступило. Наступит ли оно хоть когда-нибудь?!

Пишу невпопад… Ведь я же начал с нашей беседы о маме.

— У нее трое детей… От моего отчима, которого я почти не знаю. Они живут на Севере. Очень Крайнем…

— Прости, — сказала Люба. — Успокойся… Никакого трагизма!

И поцеловала меня в подбородок. Это было сегодня днем!

* * *

Нужно поговорить, — шепнула мне в институте Люба.

— Серьезно поговорить?

— Серьезно. Но ты не волнуйся. Ладно? Никакого трагизма!

Вечер сегодня не особенно торопился, потому что я ждал его.

Люба сказала, что мы встретимся у метро «Комсомольская».

— Почему? — спросил я.

— Вечером… вечером…

Я знал, что там два выхода, но забыл. От волнения. А Люба могла этого не знать вообще. Сначала я вышел к Казанскому вокзалу. Неожиданно в голову пришла страшная мысль: «Она уезжает!» Я помчался сквозь подземный переход к Ярославскому. Видя, как я бегу, люди поплотней прижимали к себе чемоданы.

Люба никогда не опаздывала: «Зачем трепать нервы ближнему?»

Она ждала у автомата с газированной водой.

— Что случилось? — Это, разумеется, было моим первым вопросом.

— Никакого трагизма… Я приняла решение. Не перебивай меня, — сказала она с той же решительностью, с какой отказалась выступать от имени Ольги. — У меня возникли сложности.

— В чем?

— Я же просила тебя… Во всем! После школы мы с мамой отлично спланировали: «Буду жить у тети, маминой сестры. Это почти всегда надежней, чем у папиной! Буду помогать ей…» Три года так было. Но тетина дочь, как говорится, «привела мужа». Теперь нас в двух смежных комнатах пятеро: тетя с мужем, ее дочь с молодым супругом, И еще я… Вот видишь, к каким сложностям приводят ранние браки! Твоя родственница права. Даже этически не очень удобно. Ведь правда?

Я промолчал, ибо не знал, какое же она приняла решение.

— Нет, ты не думай: тетя постоянно говорит, что я ей «все равно как сестра». Но сестра, или моя мама (это одно и то же!), наведывается лишь в гости: всегда определены день приезда и день отъезда. А я стала членом чужой семьи. Тетя на это не намекает. Я сама ощущаю: постоянно и тягостно для всех извиняюсь, благодарю.