– Не пойдет.

– Почему?

– Деньги. Я говорил, что о деньгах на постройку корабля можно не беспокоиться. Однако эта эвакуация – даже на сутки – обойдется нам, самое меньшее, в шесть-семь миллионов. Придется оплачивать издержки сразу же, тут ждать нельзя. Да еще найдутся упрямцы, которые вовсе не захотят сдвинуться с места.

– Если найдутся такие кретины, – зарычал Лекруа, – то пусть спасаются сами, как хотят!

– Я тебя понимаю, Лес. Однако проект слишком грандиозен, чтобы скрыть его или переменить место. А если мы не обезопасим окружающих, нас закроют судебным порядком. Я не могу скупить всех судей в двух штатах – некоторые из них просто не продаются.

– Ничего, Лес, – сказал Костер, – идея была замечательная.

– Думаю, нам всем придется этим утешаться, – отвечал пилот.

– Ты, Боб, хочешь сказать, что у тебя имеется другое решение? – спросил Харриман. Костер смешался.

– Ну, вы ведь понимаете, корабль был рассчитан на троих – и место, и припасы…

– Верно. К чему ты клонишь?

– Его не следует делать трехместным. Располовиним первую ступень, ужмем все до минимума для одного, а остальное выбросим. Это – единственный возможный способ выполнить основную задачу.

Костер показал Харриману еще один чертеж.

– Вот. Одно место, и запас меньше, чем на неделю. Воздушный шлюз больше не нужен – пилот все время находится в скафандре. Ни спальных мест, ни камбуза… Лишь самое необходимое для поддержки жизни одного человека максимум двести часов. Это сработает.

– Сработает, – глядя на Костера, повторил Лекруа.

Харриман смотрел на чертеж со странным и неприятным ощущением пустоты в желудке. Да, это, несомненно, сработает. Для рекламы неважно, сколько человек отправятся на Луну. Это решало все. Он знал: один успешный полет – и деньги польются рекой. Значит, появится капитал для создания практичных пассажирских кораблей. Братья Райт начинали с меньшего.

– Если с этим я должен смириться, то валяйте.

– Отлично! – оживился Костер. – Но тут есть еще одна проблема. Вы помните, на каких условиях я взялся за это дело. Лететь должен я. А Лес трясет перед моим носом своим контрактом и заявляет, что пилотом должен быть он!

– И не только из-за контракта, – заметил Лекруа. – Ты, Боб, не пилот. Из-за своего ослиного упрямства сам угробишься и все предприятие погубишь.

– Я научусь пилотировать – в конце концов, я сам конструировал этот корабль. Мистер Харриман, мне вовсе не хочется с вами судиться. Лес говорит, что подаст в суд, но со мной контракт был заключен раньше. И я намерен его предъявить.

– Не слушайте его, мистер Харриман. Пусть себе бежит в суд. А я поведу корабль и верну его обратно. Он же его разобьет!

– Или я лечу, или достраивайте корабль сами, – категорически заявил Костер. Харриман попытался успокоить обоих:

– Полегче вы, оба! Если хотите, можете оба подавать на меня в суд. Ты, Боб, глупости говоришь: на этой стадии с работой справится любой мало-мальски грамотный инженер. Вы говорите, лететь должен кто-то один.

– Да.

– И этот один – перед вами.

Спорщики изумленно уставились на него.

– Ну, что рты пооткрывали?! Что здесь смешного? Оба вы отлично знаете, что я собирался лететь. Или как по-вашему – я влез по уши в эту кашу, чтобы вас до Луны прокатить? Полечу я. Что я, в пилоты не гожусь? Здоров, как бык, зрение в порядке, и ума хватит, чтобы выучиться всему, что надо. Когда приходится, я сам вожу свою машину, и никому ничего не уступлю.