После разговора Харриман сразу же уехал. Несмотря на благополучное разрешение проблемы, он был страшно разочарован и не хотел показывать этого своим сотрудникам. Победа оказалась пирровой: он спас предприятие, но чувствовал себя зверем, которому пришлось отгрызть собственную лапу, чтобы выбраться из капкана.

Стронг сидел в кабинете один, когда ему позвонил Диксон:

– Джо, мне нужен Ди-Ди. Он здесь?

– Нет. Он все еще в Вашингтоне, там какие-то проблемы. Скоро должен приехать.

– Хм-м-м… Нам с Энтенсой надо бы его повидать. Мы едем.

Вскоре они приехали. Энтенса был явно чем-то озабочен, а Диксон, как всегда, хранил полное спокойствие. Едва поздоровавшись, он сказал:

– Джек, ты ведь по делу приехал, верно?

Энтенса вздрогнул, полез в карман и извлек оттуда чек.

– Да, верно, Джордж, я больше не хочу вкладывать деньги пропорционально. Вот это взнос, чтоб довести мой пай до полного на сегодняшний день.

Стронг принял чек и спрятал его в ящик.

– Думаю, Делосу будет приятно.

– Как, – резко сказал Диксон, – а расписка?

– Если Джек желает – пожалуйста. Хватило бы и погашенного переводного векселя.

Стронг быстро написал расписку. Энтенса спрятал ее. Некоторое время они молчали. Наконец Диксон сказал:

– Джордж, ты уже по уши в этом деле, верно?

– Может быть.

– Хочешь обезопасить свои вложения?

– Каким образом?

– Ну… честно говоря, я хочу обезопасить себя. Не продашь ли полпроцента от своего пая?

Стронг задумался. Он действительно беспокоился, здорово беспокоился. То, что при них был ревизор от Диксона, который следил за отчетностью, вынуждало его и Харримана вести дела только на наличном расчете – и только Стронг знал, как близко они из-за этого к критической черте.

– Зачем тебе это нужно?

– Да нет, ты не понял, я не хочу таким образом встревать в операции Делоса… Он – один из нас, мы все его поддерживаем. Однако я чувствовал бы себя куда спокойней, если б имел право вето – на случай, если он попробует втянуть нас во что-нибудь такое, чего мы не сможем оплатить. Ты же знаешь Делоса – он неисправим в своем оптимизме. И нам нужно то, что поможет привести его в чувство. Если понадобится.

Стронг задумался. Он был полностью согласен с Диксоном, и ему было больно от этого. Он отлично видел, как Делос транжирил оба их состояния, создававшиеся годами тяжкого труда. Ди-Ди это вовсе не трогало. Чего там, только сегодня утром он отказался даже взглянуть на отчет об автоматическом бытовом выключателе «H&S» – он забыл о нем, едва изложив Стронгу идею. Диксон подался вперед:

– Так назови же цену, Джордж! Я сегодня щедр…

Стронг расправил узкие плечи:

– Что ж, я продам…

– И замечательно!

– …если Делос согласится. Иначе – никак.

Диксон шепотом выругался. Энтенса захихикал. Неизвестно, куда бы повернул их разговор, если бы не вошел Харриман.

О предложенном Стронгу никто и не заикнулся. Стронг спросил, чем кончилась поездка. Харриман показал большой палец.

– Порядок. Однако делать дела в Вашингтоне с каждым днем все дороже!

Он обратился к остальным:

– Что там у вас? Просто поболтать заехали, или у нас деловое совещание?

Диксон повернулся к Энтенсе:

– Скажи ты, Джек.

– Зачем ты продал телевизионные права? – осведомился Энтенса. Харриман поднял брови:

– А почему бы нет?

– Ты же мне обещал! Вот оригинал соглашения в письменной форме!

– Так почитай его повнимательнее, Джек, и не строй из себя дурочку.