Ричард Осман. Человек, который умер дваждыКлуб убийств по четвергам – 2
Посвящается Руби и Санни — я горд и счастлив быть вашим папой
Сильвия Финч гадает, как долго она еще выдержит.
Шаг, другой, замшевые туфельки темнеют, промокая в осенних лужах.
Смерть витает вокруг нее, как легкий туман. Пропитывает ее волосы и одежду. Наверняка прохожие это замечают.
Можно ли избавиться от этого? Сильвия надеется, что да, и одновременно надеется, что нет.
Когда ей в последний раз по-настоящему везло? Когда случалось такое, что дало бы надежду?
Пока Сильвия набирает код замка, из-за туч прорывается солнце.
Она заходит в здание.
Часть первая. Друзья вас непременно навестят
Глава 1
В следующий четверг…
— Одна женщина из Рёскин-корта сказала мне, что сидит на диете, — сообщает Джойс, допивая вино из бокала. — В восемьдесят два! — Ходунки полнят, — говорит Рон. — Рядом с их тонкими ножками кажешься толще. — Кому нужна диета в восемьдесят два года? — вопрошает Джойс. — Что с тобой случится от сосиски в тесте? Убьет она тебя? Пусть сперва встанет в очередь! Очередное собрание Клуба убийств по четвергам подходит к концу. На этой неделе рассматривали очень старое дело владельца газетного киоска из Гастингса. Мужчина пристрелил из арбалета вломившегося к нему незваного гостя. Киоскера сперва арестовали, но затем вмешались СМИ, единодушно заявив, что человек — ради всего святого! — имеет право защищать с оружием свою собственность. Так он оказался на свободе с гордо поднятой головой. Правда, спустя месяц или около того полиция обнаружила, что убитый нарушитель встречался с юной дочерью киоскера, а за самим киоскером числилось немало «нанесений тяжких телесных повреждений», но к тому времени все забылось. В конце концов, это был 1975 год. Никакого видеонаблюдения, да и шум поднимать никто не захотел. — Как вы думаете, собака — хороший компаньон? — спрашивает Джойс. — Я размышляю, то ли собаку мне завести, то ли «Инстаграм». — Я не советовал бы, — отзывается Ибрагим. — Да ты ничего не советовал бы, — говорит Рон. — В общем-то да, — соглашается Ибрагим. — Я имею в виду небольшую собаку, конечно, — объясняет Джойс. — Для большой у меня нет подходящего пылесоса. Джойс, Рон, Ибрагим и Элизабет наслаждаются обедом в ресторане, расположенном в самом сердце поселка Куперсчейз. На столике перед ними — бутылка красного вина и бутылка белого. На часах — примерно четверть двенадцатого. — Только не заводи маленькую собачку, Джойс, — предупреждает Рон. — Маленькие собачки — как маленькие мужчины. Вечно пытаются что-то доказать. Тявкают как ненормальные, облаивают машины. Джойс кивает. — Тогда, может быть, среднего размера? А, Элизабет? — М-м-м, неплохая мысль, — отвечает Элизабет, которая вообще-то и не слушает. Да и как она могла слушать, получив такое письмо? Хотя общую мысль она все же ухватила. Элизабет всегда начеку — ведь никогда не угадаешь, что за важные сведения могут упасть прямо тебе в руки. За свою жизнь она наслушалась всякого. Обрывок разговора в берлинском баре, болтовня русского матроса, сошедшего на берег в Триполи… А сегодня, в сонный кентский четверг, за обедом в поселке пенсионеров выяснилось, что Джойс вздумала завести собаку, завязалась дискуссия о размерах, Ибрагим сомневается. |
