– God. Ты не понимаешь.

– Хорошо, тогда объясни все подробнее. Сейчас не лучший момент, чтобы глотать слова.

– С дурацкими россказнями Массар ничего поделать не может. All right. А теперь давай предположим, что толстуха оказалась права. Что именно Массар зарезал всех этих овец.

– Хватит шутить, Лоуренс. Ты же сам сказал, что не веришь в это.

– В оборотня – нет. Не верю.

– Ты что, забыл, какие раны были у овец? По‑твоему, это отпечатки зубов Массара, да?

– Нет.

– Ну вот!

– Но у Массара есть собака. Очень большая собака.

Камилла вздрогнула. Она действительно видела тогда на площади крупного пятнистого пса, массивная голова которого была на уровне пояса Массара, – такого зверя нельзя не заметить.

– Немецкий дог, – напомнил Лоуренс. – Самая большая в мире собака. Только она может сравняться или даже превзойти волка‑самца в росте и силе.

Камилла поставила ногу на педаль мотоцикла, вздохнула.

– А почему все‑таки не волк? – тихо спросила она. – Почему не просто старый волк? Например, Красс Плешивый? Ты же еще вчера его повсюду разыскивал.

– Потому что волку толстуха прострелила бы задницу. Просунула бы ружье в окно и пальнула. Я поеду к Массару.

– А почему ты, а не Лемирай?

– Кто такой Лемирай?

– Жандарм, тот, среднего роста.

– God. Еще слишком рано. Мы с Массаром поговорим, и только.

Лоуренс тронул с места и вскоре исчез внизу.

Он вернулся только к полудню. Полусонная Камилла, разложив на столе хлеб и помидоры, нехотя жевала и листала вчерашнюю газету. Даже «Каталог профессионального оборудования и инструментов» сегодня ничем бы ей не помог. Лоуренс вошел, молча положил шлем и перчатки на стул, окинул взглядом стол, принес ветчины, сыра и яблок и лишь затем уселся. Камилла даже не попыталась завести разговор, как это обычно делала, так что Лоуренсу ничего не оставалось, как есть в полной тишине. Он только время от времени откидывал назад волосы и удивленно поглядывал на девушку. А она спрашивала себя, во что превратилась бы их жизнь, если бы она не брала инициативу на себя и не старалась разговорить Лоуренса. Наверное, они сидели бы за столом, молча жевали помидоры, – и так лет сорок, пока один из них не умер бы. Вполне возможно. Судя по всему, подобная перспектива Лоуренса не смущала. Камилла продержалась двадцать минут.

– Ты его видел?

– Он исчез.

– Почему «исчез»? Парень ведь может пойти прогуляться.

– Ага.

– А собака на месте?

– Нет.

– Вот видишь. Он и вправду пошел прогуляться. И потом, сегодня воскресенье.

Лоуренс вопросительно выставил подбородок.

– Кажется, он ходит к мессе каждое воскресенье, в семь часов, – объяснила Камилла. – В другую деревню.

– Он бы уже вернулся. Я ходил вокруг его дома два часа. Его там не было.

– Но горы‑то большие.

– Я съездил в Экар. Солиман вышел из туалета.

– У него был психолог?

Лоуренс кивнул.

– Ему худо, – добавил он. – Врач дал ему успокоительное. Он спит.

– А Полуночник?

– Кажется, сдвинулся с места.

– Это хорошо.

– На один метр.

Камилла вздохнула, отщипнула кусочек хлеба, рассеянно стала жевать.

– Что ты о нем думаешь? О Полуночнике? – спросила она.

– Зануда.

– Да? А мне кажется, у него очень внушительный вид.

– Внушительные парни – всегда зануды.