Девушка не стала медлить с ответом, а кинулась в его распростертые объятия.

— Я ненавижу Тео! — рыдала она. — И всегда ненавидела, потому что он раскрыл мой секрет и подло использовал его! О нет, у меня и в мыслях не было тебя презирать. Я так люблю тебя, Рамон, и всегда буду любить только тебя!

Сеньор прошептал что-то похожее на торопливую молитву и покрепче прижал девушку к себе. На несколько секунд замер, наслаждаясь ее близостью, а потом с большим почтением, раскрывающим всю глубину его любви, успокоил, прильнув к дрожащим губам долгим, нежным поцелуем. Но постепенно вся сдержанность улетучилась, сгорела в пламени страсти, слившей двоих в единое целое. Все сомнения разлетелись под наплывом чувств. Рамон освободился от них, словно Тина, повернув ключ, выпустила его из душной тюрьмы. Взрыв его страсти был ошеломляющим, как извержение вулкана, а девушка с восторгом купалась в этом пламени.

И прошло немало времени, прежде чем Рамон ласково приподнял ей голову и с немым вопросом заглянул в глаза, а Тина прошептала:

— Да, Карамуру, я обожаю тебя, любимый мой Карамуру!

И, более не сомневаясь в ее чувствах, Рамон склонил темноволосую голову, требуя поцелуя, а Тина всем своим существом потянулась навстречу тому, кто зажег в ее сердце пламя вечной любви.