Монссон протянул вперед руку и выключил магнитофон.

– Так, – пробурчал он. – Это все.

– Черт возьми, что это все значит? – произнес Колльберг. – Похоже на радиопьесу.

– Исключительно искусный допрос, – сказал Хаммар. – Как тебе удалось так разговорить ее?

– Ну, это не составило труда, – скромно заявил Монссон.

– Я бы хотел кое о чем спросить, – сказал Меландер, указывая черенком трубки на магнитофон. – Почему эта женщина сама не обратилась в полицию?

– У нее документы не совсем в порядке, – сказал Монссон. – Ничего серьезного. Датчан это не волнует. К тому же ей действительно наплевать на Олафсона.

– Блестящий допрос, – повторил Хаммар.

– Это всего лишь резюме, – заметил Монссон.

– А этой женщине можно доверять? – спросил Гюнвальд Ларссон.

– Абсолютно, – ответил Монссон. – Главное…

Он замолчал и подождал, пока остальные не сделали то же самое.

– Главное, можно считать доказанным, что Олафсон вышел из квартиры Над… в Копенгагене в три часа дня, в среду, седьмого февраля. Он должен был с кем‑то встретиться. И этот неизвестный переправился вместе с ним через Эресунн, вероятно, под предлогом встречи с Мальмом, убил его, засунул труп в старый автомобиль и столкнул в воду.

– Да, – сказал Мартин Бек. – В таком случае возникает вопрос, как Олафсон попал в Индустрихаммен.

– Вот именно. Теперь мы знаем, что «префект» не мог ездить самостоятельно, а мотор не заводили много лет. Кроме того, люди видели, что он стоял там несколько дней, но поскольку в порту много ржавых автомобилей, никто не обратил на него особого внимания. Этой развалине было там самое место.

– Кто же это сделал?

– Думаю, нам более или менее известно, кто это сделал, – произнес Монссон. – Труднее сказать, кто поставил туда автомобиль. Это спокойно мог сделать Мальм. Ведь он в это время был в Мальмё, и с ним вполне могли связаться по телефону.

– Ну, ладно, а как Олафсон попал в порт? – с озабоченным видом поинтересовался Хаммар.

– На автомобиле, – словно разговаривая сам с собой, ответил Мартин Бек.

– Вот именно, – сказал Монссон. – Если он встретился с человеком, который потом убил его, в Копенгагене, это означает, что они вместе приехали из Копенгагена в Мальмё, а пролив можно пересечь на лодке, если, конечно, вы псих, или на пароме.

– Или по воздуху, – сказал Колльберг.

– Да, но это маловероятно. Поскольку перевезти труп на пароме почти невозможно, Олафсон во время переправы, очевидно, был жив. Кроме того, они должны были переправиться на автомобильном пароме, так как в распоряжении человека, который убил Олафсона, был собственный автомобиль, и из Копенгагена этот человек выехал на нем.

– Нет, чего‑то я здесь не понимаю, – сказал Гюнвальд Ларссон. – С чего ты взял, что у него был свой автомобиль?

– Подожди немножко, – ответил Монссон. – Я сейчас попытаюсь объяснить. Тут все совершенно ясно. Оба, Олафсон и человек, который его убил, выехали из Копенгагена в Мальмё вечером седьмого февраля. Сейчас я попытаюсь рассказать вам, как мне удалось это установить.

– А как тебе удалось это установить? – спросил Гюнвальд Ларссон.