И вообще, он никогда сюда не вернется.
– Я все же в этом не убежден. Я попрошу Интерпол и французскую полицию сообщить нам, если он объявится.
– Твое дело, – зевая сказал Колльберг.
XXX
Прошел месяц. Леннарт Колльберг сидел в своем кабинете в Вестберге, размышляя над тем, куда могла запропаститься семнадцатилетняя девушка. Люди постоянно исчезают, особенно девушки, и главным образом летом. Почти все они появляются снова, некоторые ухитряются добраться до Непала, чтобы накуриться там опиума, другие позируют голыми для немецких порнографических журналов, чтобы заработать немного денег, а остальные отправляются с друзьями за город и просто‑напросто забывают позвонить своим родителям. Однако эта девушка, по‑видимому, действительно исчезла. Она улыбалась на фотографии, которая лежала перед ним, и он мрачно подумал о том, что ее, возможно, найдут не такой веселой на дне Ла‑Манша или какого‑нибудь озера в национальном парке в Накке.
Мартин Бек был в отпуске, а Скакке отсутствовал, хотя ему было велено находиться под рукой.
Шел дождь, освежающий летний дождь, он смывал пыль с листьев и весело барабанил по оконному стеклу.
Колльберг любил дождь, особенно такой освежающий дождь после невыносимой жары и с удовольствием смотрел на тяжелые серые тучи, в просветы между которыми пробивались дрожащие лучи солнца. Он думал о том, что скоро будет дома, не позднее половины шестого, хотя это тоже поздно, потому что сегодня суббота. И как назло в этот момент зазвонил телефон.
– Привет. Это Стрёмгрен.
– Привет, – буркнул Колльберг.
– Я получил какой‑то телекс и ничего не могу в нем понять.
– Откуда?
– Из Парижа. Мне только что принесли перевод. Послушай. Разыскиваемый Ласаль летит из Брюсселя в Стокгольм. Дополнительный рейс SN ХЗ. Время прибытия в Арланду восемнадцать часов пятнадцать минут. Паспорт марокканский, на имя Самира Мальгаха.
Колльберг ничего не сказал.
– Телекс предназначен Мартину Беку, но он в отпуске. Я ничего не могу понять. А ты что‑нибудь понял?
– Да, – ответил Колльберг. – К сожалению, понял. Сколько у нас сейчас людей?
– Здесь? Практически ни одного. Кроме меня. Может, позвонить в участок округа Мерста?
– Не суетись, – устало сказал Колльберг. – Я беру это дело на себя. Так ты говоришь, в четверть седьмого?
– Восемнадцать часов пятнадцать минут. Так здесь написано.
Колльберг взглянул на часы. Начало пятого. Времени вполне достаточно.
Он нажал рычаг телефона и набрал свой домашний номер.
– Похоже на то, что мне придется съездить в Арланду.
– Вот черт, – сказала Гюн.
– Совершенно с тобой согласен.
– Когда ты вернешься?
– Надеюсь, не позднее восьми.
– Поторопись.
– Будь целомудренной в мое отсутствие. Пока.
– Леннарт?
– Что?
– Я люблю тебя. Пока.
Она быстро положила трубку, и он не успел ничего сказать. Он улыбнулся, встал, вышел в коридор и закричал:
– Скакке!
Ответом ему был лишь шум дождя, однако теперь этот шум как‑то его не радовал.
Ему пришлось обойти практически весь этаж, прежде чем удалось обнаружить единственного полицейского.
– Где болтается этот Скакке, черт бы его побрал?
– Он играет в футбол.
– Что? В футбол? При исполнении служебных обязанностей?
– Он сказал, что это очень важный матч и что он вернется до половины шестого.
– В какой команде он играет?
– В команде полиции.
– Где?
– На стадионе «Цинкенсдамм». |