Колльберг смерил его взглядом и спросил:

– А разве есть основания считать, что он швед?

– Если он иностранец, это совпадает с тем, что удалось выяснить Гюнвальду, – сказал Мартин Бек.

– Пока что это совпадает только с нашими собственными предположениями, – возразил Колльберг. – И раз уж мы начали выдвигать гипотезы, то можем продолжить. Считаете ли вы, например, что тот, кто заминировал кровать Мальма и проломил череп Олафсону, в настоящий момент находится в Швеции? Может быть, вы полагаете, что на следующий день после убийства он все еще оставался здесь?

– Нет, – ответил Меландер. – Зачем ему это было нужно?

– У нас, конечно, нет доказательств, что речь идет об одном и том же убийце, – задумчиво сказал Колльберг.

– Да, – согласился Меландер. – Это всего лишь предположение.

– Однако есть одна особенность, благодаря которой это предположение может оказаться справедливым, – заметил Мартин Бек. – Для того, чтобы совершить убийство в Мальмё и поджечь дом на Шёльдгатан, нужно было обладать определенным запасом знаний.

– Хм, – выпятил нижнюю губу Колльберг. – Это человек, который уже бывал в Швеции.

– Который сносно говорит по‑шведски, – сказал Меландср.

– Который неплохо знает Стокгольм и Мальмё, – отметил Колльберг.

– Однако в то же самое время этот человек знает все указанное вами недостаточно и по ошибке звонит в пожарную часть Сундбюберга вместо Стокгольма.

Это сказал Мартин Бек.

– Кстати, а кто еще знал, что адрес дома Рингвеген, 37, а не Шёльдгатан? – внезапно спросил Колльберг. – Кроме дорожной службы и полиции. Я имею в виду городские власти.

– Это человек, которому записали адрес вместо того, чтобы показать на карте города, – раскуривая трубку, произнес Меландер.

– Человек, который плохо знает названия улиц, – сказал Мартин Бек.

– Иностранец, – подвел итог Колльберг. – Иностранный профессионал. И в обоих случаях он воспользовался орудиями, которые до сих пор никогда не применялись в Швеции. Хелм утверждает, что часовой детонатор изобретен во Франции и в свое время широко применялся в Алжире. Если бы шведскому гангстеру неожиданно захотелось убить Олафсона, он воспользовался бы куском трубы или велосипедной цепью.

– Камень, засунутый в носок, использовали во время войны, – сказал Мартин Бек. – Шпионы и агенты. Люди, которым поручалось ликвидировать коллаборационистов и прочих предателей. Люди, которые не могли рисковать и допустить, чтобы при обыске у них нашли нож или пистолет.

– Подобные случаи были и в Норвегии, – сообщил Меландер.

Колльберг взъерошил волосы.

– Ладно, все это прекрасно, – сказал он, – но ведь должен существовать какой‑то мотив.

– Несомненно, – согласился Мартин Бек. – Связь между Мальмом и Олафсоном становится фактически еще теснее. Почему понадобилось от них избавляться при помощи профессионального убийцы?

– Потому что они кому‑то мешали, – сказал Меландер. – Можно предположить, какие были отношения между Олафсоном и Мальмом. Вероятно, они были автомобильными ворами. В любом случае, они имели дело с крадеными автомобилями.

– Краденый автомобиль часто не представляет для вора особой ценности, – сказал Мартин Бек. – Он продает его очень дешево, за первую же цену, какую ему предложат.

– А Олафсон и Мальм перекрашивали автомобили и снабжали их поддельными номерами и документами.