А теперь из-за сбежавшей бабы никого везти не надо, а надобно, наоборот, из района вызывать подмогу. Чтоб прочесать окрестности и отыскать беглянку. Ну, и убийцу под конвоем отвезти в район.

Вспыхнула лампочка под потолком, и капитан перевел дух. Со светом – оно спокойнее как-то. Не так тревожно.

Задержанный сидел перед капитаном, и был он явно подавлен происходящим. А ведь колоть его надо, понял капитан. Пока он в растерянности. Пугнуть его посильнее. Может, и будет какая польза.

* * *

Когда миновали райцентр, Якут в очередной раз сверился с картой. Оставалось преодолеть еще около сорока километров до нужного им села.

Дорога была пустынной, ни одной машины навстречу. И вокруг – ни жилья, ни огонька. Вскоре пропала и мобильная связь, телефоны «врачей» не могли обнаружить ни одной станции поблизости. Глушь.

– Останови! – приказал Якут водителю.

Машины реанимации скатились на обочину.

– Топор есть? – спросил Якут.

– Есть, – кивнул водитель.

– Руби столб!

Телеграфные столбы тянулись вдоль дороги. Деревянные, полусгнившие, они, похоже, доживали свои последние годы. Отыскали столб потрухлявее и за десять минут его подрубили. Столб обрушился на землю, обрывая телефонные провода.

* * *

Оставив задержанного под присмотром своего коллеги, капитан отправился в соседнюю комнату – звонить в район. Телефон молчал. Поскольку и прежде связь подолгу, бывало, отсутствовала, капитан не придал этому значения. Может, оно и к лучшему. А то не ровен час, поступит команда доставить задержанного. Уж лучше здесь пускай сидит, как собака на цепи. На цепи надежнее.

Капитан взял папку с бумагами. Вернулся в комнату, где задержанный встретил его полным тревоги взглядом, и сел на стуле так, что их с Геннадием теперь разделяли метра два, не более.

– Протокол оформим, – сообщил капитан. – Задержание, в смысле.

И действительно выдернул из папки нужную бумагу. Геннадий, наблюдая за манипуляциями собеседника, мрачнел все больше.

– Фамилия! – требовательно произнес капитан. – Имя! Отчество!

И уже был готов записывать.

– Вяткин Геннадий Сергеевич! – мгновенно отреагировал Геннадий.

Капитан ничего записывать не стал, посмотрел на собеседника недоверчиво. Под этим его взглядом Геннадию было очень неуютно.

– Ответ не принимается, – сказал капитан.

– Почему? – несмело спросил Геннадий, как спрашивает своего учителя вдруг оробевший школьник.

– Потому, – ответил капитан. – Фамилию настоящую сам назовешь или мне ее тебе напомнить?

Геннадий запаниковал.

– Чего-то я не понимаю, – признался он заискивающе.

Тогда капитан выдернул из папки следующий листочек, поднес к глазам и прочитал вслух, с расстановкой:

– Корнышев… Святослав Геннадьевич… Одна тысяча… девятьсот… шестьдесят… седьмого… года… рождения…

Капитан поднял глаза на собеседника. Далее Геннадию отпираться было бессмысленно. Все написано на его лице.

– Тебе такая фамилия известна – Корнышев? – спросил капитан.

Геннадий никак не мог решиться.

– Не юли, – посоветовал капитан голосом человека, которому известна вся подноготная.

– А вы кто? – приглушенным голосом спросил Геннадий. – Вы свои, что ли? С вами связались?

– А как же, – подтвердил капитан, мгновенно сообразив, что тут главное – все подтверждать и со всем соглашаться.