— Вот подонок, — заметил Уилсон.

— Абсолютное отребье. Хотя, с другой стороны, можно сказать, его обгадила сама судьба.

Они увидели, как две девочки-подростка остановились и с невыразимым ужасом взглянули на проходившего мимо них Шерри. До стоянки донесся их удивленный смех. Уилсон повернулся, чтобы зайти в дом, но Стюарт придержал его рукой.

— А вот интересно, — сказал Стюарт. — Откуда они узнали?

— Что?

Стюарт испытующе посмотрел на молодого человека. Вспышка вины, мелькнувшая в глазах Уилсона, смыла последние остатки зыбкой надежды, за которую цеплялся Стюарт.

— После того как вчера вечером мне позвонила мисс Стокс, я так и не сообщил об этом оперативной группе. Конечно, я был обязан это сделать, но накануне выдался тяжелый денек с бомбой, покушением на убийство, героем-напарником, спасшим меня от смерти, и вот этим всем… К тому же я стар и забывчив.

— Бля, о чем ты говоришь, Джимми?

Уилсон попытался отодвинуться, но Стюарт схватил его за руку и притянул к себе.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, Доннаха, — Стюарт никогда не называл напарника по имени. Вероятно, Уилсон даже не подозревал, что он это имя знает. — Я ничего не сказал, поскольку понял, что у нас завелась крыса. И меньше всего мне бы хотелось, чтобы кто-то добрался до Малкроуна через его адвоката. Поэтому я рассказал только тебе, отдыхавшему в тот момент на больничной койке.

Уилсон отстранился, но не с гневом. Он выглядел так, будто его сейчас стошнит. Вероятно, до этого момента молодой человек даже не осознавал всех последствий. Но этот момент, по крайней мере, настал.

— Я…

— Можно взглянуть на твой мобильник, Уилсон? Дай угадаю… Герри Фэллон — старый друг семьи?

Уилсон вдруг вскинулся с выражением искреннего возмущения на лице, хотя в глазах его блеснули слезы.

— Ты очень неправ, Джимми. Вот, держи.

Стюарт с удивлением заметил, что Уилсон протягивает ему телефон.

— Она позвонила мне, когда ты был наверху с тем айтишником. Она сказала, что они просто хотят, чтобы их держали в курсе из-за большого резонанса…

Стюарт промотал список исходящих звонков. 11:27 вечера — «Вероника Дойл». Должно быть, Уилсон поговорил с ней сразу, как только Стюарт покинул палату.

— Блядь, это что, та пиарщица?

— Честно говоря, Джимми, я решил, что это просто, ну… поможет им не допустить плохих публикаций о деле «Рапунцель». Она сказала, что хочет быть в курсе дела, контролировать СМИ и все такое.

Стюарт вздохнул и бросил ему «трубу».

— Выходит, ты не крыса. Ты политикан. Наверное, это в крови. Впрочем, какая разница? — Стюарт указал на лестницу. — Ты и только ты виновен в том, что там произошло.

Уилсон опустил глаза.

— Я понимаю.

— Вот так оно и случается, — сказал Стюарт. — Услуга за услугу. Не успеешь моргнуть — и ты уже у кого-нибудь на крючке.

— И что же мне теперь делать?

Стюарт стоял и смотрел, как светофоры на перекрестке меняют цвет с красного на зеленый. Двое молодых парней бросились поперек не успевшего разогнаться потока машин, и в этот раз им повезло… Эх, молодость. Неуязвимость.

— Что делать? Усваивать урок. Вчера вечером ты был героем, а сегодня… уже нет. Запомни оба этих чувства.

Уилсон кивнул.