|
– Нет, конечно, черт побери! Да и что мне за дело? Я закусываю время от времени завтраком каким нибудь из их известных агентов. Только десять дней назад разделался с одним из них, он принялся было выслеживать меня. Его звали Росс. Сейчас его тело медленно опускается на дно битумного озерца в Восточном Тринидаде – это некое местечко Ла Бреа – нефтяная компания, люди фирмы «Тринидад Лейк асфальт» достанут на днях забавное такое полезное ископаемое. Переходите к следующему вопросу, пожалуйста, господин Хендрикс. – Далее я хотел бы узнать, какова политика Группы в деле саботажа на уборке тростника. На нашем совещании, проходившем полгода назад в Гаване, несмотря на то что я голосовал против и остался в меньшинстве, было решено, в обмен на определенные услуги, прийти на помощь Фиделю Кастро и помочь ему в поддержании и даже увеличении мировых цен на сахар, дабы возместить потери, нанесенные ураганом «Флора». С тех пор на тростниковых плантациях Ямайки и Тринидада было много пожаров. В этой связи до моего начальства дошли сведения, что отдельные члены Группы, особенно – послышался шорох бумаг – господин Дженджерелла, Роткопф и Биньон, не говоря уже о нашем председателе, активно занимаются скупкой партий сахара июльского урожая в спекулятивных целях. За столом поднялся недовольный ропот: «Почему это мы должны?.. Почему они не должны?..» Громче всех звучал голос Дженджереллы. Он говорил на повышенных тонах. – Кто это, черт побери, сказал, что нам нельзя делать деньги? Разве это не одна из целей Группы? Я опять задаю этот вопрос вам, господин Хендрикс, как и полгода назад: кто там из вашего так называемого «начальства» непременно хочет удержать цены на сырой сахар на низком уровне? Я так понимаю, что выгодно это только Советской России. Они продают Кубе самые разнообразные товары, включая – не перебивайте! – ракеты, которые могут быть использованы против моей страны. Они обменяли на сахар и то оружие, поставки которого удалось недавно сорвать. Они ловко торгуют, эти красные. Мошенники, каких поискать, готовы отхватить побольше сахара даже у друзей и союзников. Так вот, господин Хендрикс, – в голосе послышалась издевка, – один из ваших начальников случаем не из Кремля? Раздался голос Скараманги, он перекрыл последовавший за словами Дженджереллы шум. – Эй, парни, прекратите. – С трудом восстановилась тишина. – Когда мы организовали этот кооператив, было решено, что самое главное – активно сотрудничать друг с другом. Так вот, господин Хендрикс, позвольте мне ввести вас в курс дела, сказать все как есть. Что касается общего финансового положения нашей Группы, то ситуация меняется к лучшему. Что касается нас, как группы инвеститоров, то мы можем вкладывать деньги в то или иное дело не вкладывать их, мы можем рисковать, выигрывать и проигрывать. Сахар – неплохая ставка в игре, и почему бы нам не поставить на ту или иную лошадку, даже если один из нас на скачки вовсе не ходит. Вы меня понимаете? А теперь слушайте внимательно. Сейчас на якоре в Нью Йорке и других портах США стоят шесть кораблей, контролируемых Группой. Эти корабли, господин Хендрикс, не будут разгружаться до тех пор, пока цены на сахар июльского урожая не поднимутся еще на 10 центов. И в Вашингтоне, в министерстве сельского хозяйства, и среди членов «сахарного картеля» об этом известно. Они знают, что мы схватили их за горло. А на них тем временем уже нажимает «спиртной картель» не говоря уже о России. Цены на черную патоку возрастают одновременно с ценой на сахар, и крупные производители рома очень нервничают, они хотят, чтобы наши корабли стали на разгрузку до того, как возникнет реальная нехватка сахара и цена пойдет вверх. |
