– Помню, как Грейс жаловалась, что эта ужасная энергия Элисон ее изматывает.

– Я ее понимаю. Да, несомненно, они должны пойти вдвоем. Свадьба в сентябре, как ты на это смотришь? Хотелось бы знать, будем ли мы к тому времени жить в Вилле. Мне претит, что Людвиг снимает комнату у этой кошмарной амазонки, хлещущей джин.

– Ты имеешь в виду эту, как ее, Митци Рикардо?

– Остин говорит, что ей следовало заняться боксом. Драться в тяжелом весе. Я не удивлюсь, если он как-нибудь получит от нее прямым слева. И по заслугам.

– А мне ее жалко.

– А мне вот все меньше хочется жалеть людей, Пинки, это бесполезное занятие. Так и потянется – бедняжка Шарлотта, бедняжка Митци, бедненький Пенни, несчастненький Остин, горемычная Дорина…

– Кстати, Клер, я забыл тебе рассказать новость. Остин ушел со службы.

– Выгнали?

– Ну да.

– Il пе manquait que çа. Это должно было случиться. Как когда-то в армии – не успел поступить, как тут же отравился каким-то газом. А чем он занимался?

– Сидел в конторе.

– Остин, конечно, не гений, но ему нужно помочь, и как можно скорее. Ты можешь для него подыскать место. И это надо сделать срочно, прежде чем Гарс вернется. Ведь такое унижение.

– Неужели Гарс может осудить отца?

– Еще как. Не выношу, когда дети осуждают родителей. Слава Богу, наши не такие.

– Откуда ты знаешь?

– Ну по крайней мере они не высказываются. А Гарс с детства был несносным.

– Остину не так-то легко помочь, он ведь такой самолюбивый.

– Пригласим его к нам.

– Не придет.

– Он в этом смысле не лучше Лотти. Что же Дорина сделает, когда узнает о том, что его уволили?

– Думаю, Остин ей не скажет. И мы, дорогая, лучше промолчим.

– Ты по-прежнему считаешь, что мы должны держаться подальше от происходящего в Вальморане? Признаюсь, что умираю от любопытства. Остину, конечно, поделом, за то, что породнился с этой псевдоартистической католической семейкой. Какое-то чужеземное племя. Представляешь, что там творится?

– Нет. Я считаю, что мы представить не можем и лучше держаться подальше. Мэвис не хочет, чтобы мы вмешивались. Да и Остин вряд ли примет наши советы.

– Да, я помню, как он на тебя накинулся, когда ты хотел ему что-то посоветовать. Ты побелел как стена.

– Потому что он вдруг превратился в дикого зверя.

– В нашем Остине есть что-то от Джекила и Хайда. Я думаю, Дорина его боится. И знаешь, мне кажется, что Остин, еще в самом начале, вообразил, что у нее есть средства. Такого типа женщины обычно имеют деньги, вот только ей не посчастливилось. Конечно, брак с ней – это ступень вверх по сравнению с Бетти, но она так же бедна. Остину снова не повезло. Я не слишком цинична?

– Любой мужчина с радостью женился бы на Дорине. Она очаровательна.

– Я ревную. Несомненно, она очаровательна. Небесное очарование. Но что за странный брак! Остин всех отгоняет от Дорины и при этом сам к ней не приближается.

– Вот именно. И ты тоже не приближайся. Пусть сами в своих делах разбираются.

– Не выношу Вальморана. Тебе известно, что там пусто?

– Пусто?

– Мэвис прогнала всех этих невыносимых девиц и занялась ремонтом.

– Неужели наконец закрыла свой приют? Как она вообще могла все это терпеть?

– Кто ее знает. Там какие-то перемены. Остались она и Дорина, сидят в этом огромном доме, как две святые на средневековом витраже. У Мэвис все должно быть как на картинке, ты же знаешь. И у нее такое странное отношение к Дорине, наполовину как к добыче, наполовину как к святыне.