— Это понятно.

— Однако необходимо было получить доказательства, которые подтвердили бы мою гипотезу. Кароль говорил мне, что собирается в недалеком будущем продать свою парикмахерскую и перебраться в Закопане, потому что наш климат ему вреден. У меня под Гевонтом живет старый друг. Когда-то мы вместе служили в милиции, а теперь он заведует там домом отдыха. Я написал ему, и он ответил, что на имя супругов Кароля и Галины Пшалковских в самом фешенебельном районе Закопане возводится великолепная вилла.

— Они супруги?

— Уже три года, то есть с того момента, как Галинка появилась в Цеханове, — пояснил сержант. — Я проверял в Варшаве в Отделе записей актов гражданского состояния. Несмотря на высокие заработки — парикмахерская Кароля, как известно, процветает, — стоимость такой комфортабельной виллы намного превосходит доходы супругов Пшалковских. Тем не менее и это было только косвенной уликой, а не доказательством вины. Однако и такое доказательство мы вместе с поручиком Левандовским наконец получили.

— Какое именно?

— Минувшей ночью мы проникли в сарай Кароля, там, где он держит свой мотоцикл. Мы его тщательно обследовали. Все сходится.

— Я узнаю все более интригующие подробности, — начальник милиции заломил руки. — Мои люди в роли налетчиков!

Однако в этом восклицании сержант уловил шутливые нотки и поэтому продолжал свой рассказ.

— Поручик Левандовский оказался профессиональным взломщиком. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы открыть массивный замок. Мне бы пришлось, пожалуй, свернуть его ломом… В сарае Кароля мы обнаружили мотоцикл с той самой покрышкой, какая была на машине стрелявшего в меня человека. Кроме того, мотоцикл снабжен специальным рычагом, переворачивающим табличку с регистрационным номером. С одной стороны номер, с другой — черная поверхность, на которой можно написать мелом или краской все, что душе угодно. Одно движение передачи — и номер изменен, даже во время движения. Этих доказательств, пожалуй, достаточно. Остальное, надеюсь, даст обыск у бандитов.

— Да, это звучит убедительно, — согласился майор. — Однако вы не объяснили еще одну вещь: каким образом Кароль мог заполнить на моей машинке бланк перевода?

— О, это чепуха! — быстро вмешался Левандовский. — Печатал не он, а прелестная Галинка. Ведь она знает всех сотрудников милиции. Кто с нею не флиртовал… Она не раз под всякими предлогами появлялась в здании милиции. Я сам частенько видел ее здесь. Ей нетрудно было улучить момент хотя бы, когда секретарша понесет пану майору бумаги на подпись, а заполнение бланка почтового перевода — минутное дело. Даже если кто-нибудь и увидел бы ее за машинкой, он подумал бы, что Эля позволила ей что-нибудь напечатать.

— Вы правы, поручик. Я припоминаю, как-то, когда Галинка меня стригла, она обмолвилась, что ей требуется напечатать что-то на машинке. Возможно, я сам и посоветовал ей договориться с Элей и дать ей напечатать бумагу или же отстукать самой. Потом это начисто вылетело у меня из головы.

— Наверняка так и было, — поддакнул поручик, довольный, что ему удалось утаить маленький грешок симпатичной секретарши.

— Итак, — заключил майор, —приступайте к последнему акту драмы, к аресту преступников. Прошу, однако, выполнить это задание быстро и четко. Не забывайте, что у них оружие и терять им нечего, и все же… А почему, кстати, они убили Михаляк? Это ведь единственное убийство на их счету.

— Очень просто, — ответил сержант.