Затем Флора внезапно вдохнула крепчайший запах. Тропинка, казалось, расширилась. Ноги ее ступали тверже, потому что разлился свет из беседки отдыха, в которой древняя каменная скамья была причудливо увита промокшими филадельфусами и жасминами, переплетающимися с кустами многоцветных роз и тисовой изгородью. Флора облегченно и радостно вздохнула.

В следующий момент ее обнял Раннальдини. Она почувствовала, как его тело пылает.

– Ты смогла выбраться, маленькая дикарка.

– Я ждала мистера Обряд Весны, чтобы идти дальше.

– Не нужно шутить.

Дрожа от напряжения, он поцеловал ее с неподдельной страстью, язык его проникал к ней в рот, руки развязывали черный узел на рубашке. Обнажив ее белую мягкую грудь, он покрыл ее поцелуями, бормоча что-то по-итальянски. И, потеряв над собой контроль, стал заваливать Флору на спину.

– А теперь мы поиграем, – нежно проворковал он. – Ты должна выполнять то, что я скажу. Ты маленькая деревенская девочка и хочешь уйти в женский монастырь Парадайза. Но первый всемогущий аббат «Валгаллы» должен тебя проверить, чтобы убедиться в твоей невинности. Это его привилегия.

Его лицо было абсолютно бесстрастным.

– А вы не чокнутый? – заикнулась Флора, отступая.

– Снимай одежду, – резко приказал Раннальдини. Флора в бешенстве скинула промокшую голубую юбку и полосатые трусики.

– Садись, – он толкнул ее на каменную скамью. – А теперь аббат полностью осмотрит маленькую девочку. Он изучает ее грудь.

Теплые руки Раннальдини поглаживали, пощипывали, исследовали.

– И вот аббат думает о том, какая трагедия, что две такие милые вещицы навсегда спрячутся под черным монашеским платьем. Маленькая девочка испугана, – продолжил он, чувствуя страхи Флоры, – но как только она подумала, что осмотр выходит за рамки приличий, аббат уже обратился к низу в восхищении от ее пухлости. Ведь будущая монахиня защищена от суровых холодов монастыря.

Произнося это своим ласковым голосом, Раннальдини гладил живот и бедра Флоры, оценивая и изучая.

В какой-то момент Флора испугалась, заметив, что хоть и протестует, но чувствует себя сильно возбужденной.

– Ноги тоже крепки, – бормотал Раннальдини. – Это хорошо для долгого стояния на молении на холодном полу часовни.

Затем он положил ее на скамью.

– А теперь ты должна лечь и подтянуть колени к груди для решающей проверки. Проверки на девственность.

– Да ты извращенец, что ли? – прошипела Флора, но, обессиленная, легла, подняв ноги и испустив стон удовлетворения, когда его пальцы скользнули внутрь.

– Слишком легко проходит, – промурлыкал Раннальдини. – Малышка пытается зажаться, доказывая, что нетронута, но уж слишком возбудилась. И даже когда аббат изучает ее самые интимные места, не пытается схватить его за пальцы. Она смущена большой влажностью и знает, что аббат тоже охвачен желанием. Девственница уже дала бы отпор.

Твердые бедра Раннальдини прижались к обнаженным ногам Флоры. Она начала стонать от удовольствия, когда его пальцы массировали клитор.

– Итак, капюшон откинут. Ласки маленького розового бугорочка всем женщинам доставляют наслаждение. Это так восхитительно. Аббат снимет все ее напряжение, все ее страхи и даст ей нежнейшие ощущения.

– Ах ты ублюдок!

Спина Флоры выгнулась дугой, застыла.

– Тебе хорошо? – пропел вполголоса Раннальдини, нежно прижимая ее к своей груди и поглаживая волосы.

– Блаженство, но так ломает.

– Вначале так всегда.