Осушив три стакана апельсинового сока, Лизандер принялся за огромное блюдо, состоявшее из бекона, яиц, томатов и грибов, а Шерри наполнила желто-белые чашки очень крепким кофе.

Они расположились около прекрасного голубого бассейна, охраняемого четырьмя огромными китайскими драконами. Белые герани ниспадали из старых терракотовых горшков и маленькими волнами лениво сбегали на бледный песок. Вверху робко трепетали пальмы.

Шерри тоже приняла душ и сменила черное тафтяное платье и сапфиры на саронг розового цвета, обнаживший ее почти коричневые плечи. Еще влажные короткие светлые волосы были зачесаны назад в стиле Рудольфе Валентино, несколько смягченном розовым гибискусом за левым ухом. Вокруг теплых улыбающихся глаз разбегались морщинки и кожа на груди и руках начинала грубеть, но, несмотря на это, Шерри была в великолепной форме да еще потрясающе умела слушать.

– Вы могли поцеловать на прощанье вашу работу с Элмером, – сказала она, когда Лизандер закончил перечисление своих ночных приключений.

– Ума не приложу, на что мне содержать Джека, Артура и Тини, – вздохнул Лизандер, намазывая темно-вишневый джем на круассан.

– У вас трое детей?

– Джек – мой верный пес.

– Оригинальное имя.

Лизандер не уловил прозвучавшей иронии.

– Артур – моя лошадь. Стипльчезер. Он выиграл много забегов, но вот уже год как мается с ногой. Я надеюсь соревноваться на нем в следующем сезоне. У него такой авторитет. А Тини – шотландский пони, товарищ Артура по конюшне.

– Они, наверное, скучают без вас, – Шерри придвинулась к Лизандеру поближе.

– Не больше, чем я без них. Вообще-то, другую работу мне предлагали еще раньше, – продолжил он мрачно, – в торговом банке «Балленштейнз», но к ней можно приступить не раньше первого марта. Играя в поло за Элмера, я мог оплачивать расходы сверх своего кредита и кое-какие счета. А еще мне нужен загар, чтобы в первый же день привести в восторг всю банду машинисток у Балленштейнов.

– Вы в любом случае приведете их в восторг, – промурлыкала Шерри. Мальчик был положительно лакомый. – Наконец, вы можете хоть сегодня загорать у этого бассейна.

– Меня не выпроваживают?

– Вы давно смотрели на себя в зеркало? И еще надо сделать так, чтобы вы не обгорели.

Встающее солнце уже бросало розовые лучи на его белые плечи. Украдкой он расстегнул верхнюю пуговицу на шортах Франко – еще минута, и они бы его кастрировали. Убрав остатки завтрака, прислуга вернулась с бутылками шампанского и «Амбре Солер». Шерри встряхнула бело-голубой флакон с кремом для загара.

– Вы, должно быть, измучены такой беспокойной ночью. Прилягте, а я намажу вас кремом.

Шерри оказалась опытной массажисткой, и когда она встала на колени и принялась растирать его тело, ее смеющиеся глаза разгорячили Лизандера сильнее солнца. Ее руки в браслетах двинулись вниз, саронг, словно тоже работал, распахнулся, так что он увидел темно-коричневую выемку грудей и почувствовал прижатое к своему ее обнаженное бедро.

Только тесные стягивающие шорты Франко не допускали большей эрекции.

– Обработайте мне спину, – от смущения он перевернулся.

Шерри мягко рассмеялась:

– Прислуга через минуту уйдет в магазин, так что вы сможете загорать обнаженным.

Вся в креме ее рука скользнула по его спине и исчезла под шортами Франко. Лизандер застонал. Боже, рука оказывалась всюду. Она делала такие магические движения, что в любую минуту каждый из ее пальцев мог поднять его в воздух подобно домкрату. Затем, когда саронг отлетел прочь, Лизандер почувствовал, как мягкая шерстка ласкает его бедра, и понял, что она не надела положенных к ее наряду шаровар.