Видение было настолько сильным, что я закрыл глаза, удерживая образ, и облокотился на стол клерка. Коленки пытались что-то мне сказать, я хотел услышать, но…

Со второго раза до меня дошли слова клерка.

— У нас есть детектив, мистер Фаннинг. Его кабинет вон там, около лифта. Вы можете переговорить с ним.

— Благодарю. Между прочим, мне надо переночевать. У вас есть одноместный номер?

Клерк задумался.

— Да, есть номер, мистер…

— Конвей. Альберт Конвей.

Он вложил мою визитку в книгу и придвинул ее ко мне. Я записал: «Альберт Конвей, Лос-Анджелес».

— У меня нет багажа, — сказал я. — Я заплачу сразу, потому что рано утром могу уехать.

Я вынул стодолларовую банкноту Баки и протянул ему. Он взглянул на нее два раза, извинился, взял, сходил в кассу и принес мне сдачу и ключ от номера 306.

— Вам нужен помощник, мистер Конвей?

— Нет, благодарю. Не беспокойтесь. Я пойду к детективу.

— Хорошо.

Я вздохнул, но был рад, что устроился здесь. Даже если мне не поверили, я заплатил и считался в отеле официальным жильцом.

Через холл я направился к грузовому лифту. Именно там был выход — сейчас скрытый в темноте — во внутренний двор. Следуя к кабинету детектива, я представил себе шорох трущихся коленок, но постарался избавиться от этого видения. У Куколки тоже были прекрасные колени.

На кабинете детектива висела табличка: «Вход воспрещен!».

Я нажал кнопку и почти сразу услышал:

— Войдите.

Ему было около сорока. В моем возрасте он, наверное, был довольно похож на меня. Кабинет его представлял собой комнатенку-коробку без окон, с маленьким столом в середине, с вращающимся креслом и двумя низкими сейфами в углу. На столе стоял телефон. Он сидел в кресле и не шевельнулся, когда я вошел. Сесть было не на что. Я стоял.

— Вы хотели меня видеть?

Если лицо клерка за столом мне казалось холодным, то этот выглядел вырубленным из глыбы льда Дж. Эдгаром Гувером. Я разговаривал с ним, как с задом автобуса фирмы «Грейхаунд». Я рассказал ему ту же историю, что и администратору, только короче и без прикрас.

Он не прерывал меня. Потом посмотрел на мои колени и перевел взгляд на воображаемое окно.

— Что же вы собираетесь делать?

— Искать.

— Кого?

— Патрицию Ко.

— Никогда о ней не слышал.

— Я опишу вам ее внешность. Послушаете?

— Конечно.

Я описал Куколку, которую хорошо запомнил. Он снова покачал головой, но теперь, мне показалось, с сомнением.

— Что вы хотите с ней делать?

Я задумался. Я поведал ему достаточно обычную историю, из тех, что можно услышать каждый день.

— По правде сказать, — сказал я с напускной небрежностью, — это дочь известного папаши, которого вы знаете, как свои пять пальцев, если его назвать (чего я, естественно, не собирался делать). Так вот: три месяца назад это дитя убежало из частной школы и попало в скверную компанию. Представьте: симпатичная, краснощекая американка со взбитыми, высоко уложенными кудрями, с бантом.