Соклей был уверен, что Сократ никогда не размышлял о странностях арамейской грамматики.

— Я, кстати, совсем недавно думал о Кадме, — сказал он. — Хотя и не в связи с драконьими зубами.

— Тогда в связи с чем? — заинтересовался Дамонакс. — Ты вспомнил, как Еврипид изобразил его в «Вакханках»?

— Нет, — покачал головой Соклей. — Я вспомнил, что финикийцы принесли эллинам алфавит.

— А, об этом. — Дамонакс пожал плечами. — Историей я интересуюсь меньше, чем философией. Правду ли говорят, что твой удивительный череп грифона был потерян в морях?

— Боюсь, что так, — ответил Соклей. — А что ты делаешь в этой части города?

— Иду повидаться с твоим отцом, разумеется. Он, должно быть, рассказал тебе, что я хочу жениться на твоей сестре.

— Да, рассказал. И эта новость сильно меня удивила. Ведь у нашей семьи нет обширных земельных владений до самого горизонта.

«А у твоей как раз есть такие владения… Или же были, — подумал Соклей. — Ты что, все промотал? Дело в этом?»

Улыбка Дамонакса, вежливая и ослепительная, ничего не сказала Соклею.

— Конечно, я жду, что Эринна принесет мне подходящее приданое, — проговорил Дамонакс, — но этого ожидал бы любой мужчина, который стал бы добиваться ее руки, правда?

То было правдой, и Соклей прекрасно это знал, но все-таки ответил:

— То, что кажется одной стороне «подходящим приданым», может показаться другой стороне неслыханным.

Слова Дамонакса его удивили:

— О, надеюсь, на сей раз такого не случится. Я знал первого мужа твоей сестры — мы не были близки, но он был добрым другом моего старшего брата, почти его ровесником. И он постоянно расхваливал Эринну во всех отношениях, в каких только муж может расхваливать свою жену: и как она прядет, и как ткет, и как управляет домашним хозяйством. Поэтому я имею некоторое представление о том, что получу, и предвкушаю это.

— Вот как? — переспросил Соклей.

Может, это объясняло, почему Дамонакс ухаживает за вдовой, а не за девицей. Может быть. И все-таки у Соклея имелись кое-какие подозрения на сей счет.

Он постучал в дверь своего дома и, когда Гигий открыл, сказал управляющему-лидийцу:

— Со мной Дамонакс, я повстречал его на улице. Он пришел, чтобы поговорить с отцом.

— Да, конечно, господин, мы его ожидаем.

Домашний раб отвесил Дамонаксу вежливый легкий поклон.

— Радуйся, о благороднейший.

— Радуйся, — ответил Дамонакс. — Лисистрат в андроне?

— Да, он там, — ответил Гигий. — Пойдем, я отведу тебя.

Взглянув на Соклея, управляющий добавил:

— Может, и тебе будет интересно послушать?

— О да, — ответил Соклей. — Вдруг однажды у меня тоже будет дочь. Мне бы хотелось посмотреть, как ведутся переговоры насчет приданого.

— Ты уже многое пропустил, — сказал Дамонакс.

— Ничего. Я рассчитываю, что вы с отцом начнете обсуждать все по новой.

Дамонакс засмеялся.

— Ты, вероятно, прав.

В андроне Лисистрат подождал, пока раб подаст вино, оливки и сыр, и только потом перешел к делам.

— Итак, Дамонакс, не кажется ли тебе, что двух талантов серебром в качестве приданого будет вполне достаточно?

— Нет, господин, не кажется, — ответил Дамонакс вежливо, но твердо. — И мои родственники тоже так считают.

Лисистрат вздохнул.