Кэрол шел двадцатый год, но на вид никто не давал ей больше семнадцати. Отец утверждал, что она как две капли воды походила на свою мать: у нее были длинные темные волосы, изумрудного оттенка глаза, чуть вздернутый нос и небольшие алые губы, часто озарявшие лицо озорной улыбкой. Длинная белая шея и нежный подбородок девушки уже не первый год дразнили и сводили с ума мужчин колониального общества, однако сэр Генри не спешил расставаться со своим сокровищем. Ему хотелось сначала сколотить в Африке приличный капиталец, а потом уж перебраться в Лондон и выдать Кэрол замуж за какого-нибудь аристократа. «У красивых женщин должны быть богатые и знатные мужья, — любил говаривать он, — а прочие пусть довольствуются богатым воображением…».

Пожелав отцу и купцам компании доброго утра, мисс Моррис тут же поинтересовалась, что за корабль стал на якорь посреди бухты.

— Это «Провиденс», судно компании, — ответил сэр Генри, приглашая дочь подойти к окну. — Его капитан должен привезти нам важные известия из Пойнт-Гэлли.

— От дяди Уильяма?

— Да.

— А когда придет корабль из Лондона, о котором вы рассказывали?

— М-м… надеюсь, мы узнаем об этом в ближайшее время.

Вернувшись к столу, сэр Генри снова дважды позвонил в колокольчик, и когда Патрик вбежал в кабинет, велел ему принести еще три плетеных кресла и опахало.

Тем временем лейтенант Мэтьюз, сопровождаемый таможенным досмотрщиком Лэнгфордом, сержантом Блэкстоном и дюжиной солдат почетного караула, встретил капитана «Провиденса» и двух его офицеров, высадившихся из причалившей шлюпки. Покончив с формальностями, он оставил на берегу Лэнгфорда и четырех солдат, а гостям предложил пройти вместе с ним в крепость. Сержант и солдаты сопровождали лейтенанта Мэтьюза и трех моряков с «Провиденса» до караульного помещения, откуда последние были проведены Мэтьюзом в кабинет губернатора.

— Ваше превосходительство, джентльмены, мисс Моррис, — отчеканил лейтенант, — разрешите представить вам гостей Форт-Джорджа: капитан Мерш… лейтенант Райт… хирург…э-э…

— Бенджамин Скотт, — подсказал Мэтьюзу лекарь с «Провиденса».

— Чрезвычайно приятно встретить соотечественников в этой богом забытой дыре, — добродушно промолвил сэр Генри, любуясь коренастой фигурой и новеньким мундиром капитана «Провиденса». — Знакомьтесь, джентльмены: мистер Крейтон, мистер Пул, моя дочь мисс Моррис.

— Клянусь честью, сэр, — пробормотал капитан «Провиденса», обращаясь к губернатору, — то описание внешности мисс Моррис, которое дал мне сэр Уильям перед нашим отплытием с Принцессы, не содержало и сотой доли того очарования, которым в действительности обладает ваша дочь.

Польщенный столь высокой оценкой природных достоинств Кэрол, сэр Генри не обратил внимания на то, как вытаращили глаза лейтенант Райт и хирург Скотт, явно не ожидавшие услышать столь напыщенную тираду из льстивых уст капитана; не заметил он и того, как покрылись густым стыдливым румянцем щеки его дочери. Между тем капитан «Провиденса» продолжал:

— Я был счастлив, когда взялся выполнить поручение вашего брата, сэр, но только теперь, познакомившись с вами и вашей дочерью, я понял, что значит быть по-настоящему счастливым.

С трудом подавив улыбку, сэр Генри жестом указал гостям на стоявшие полукругом кресла и промолвил:

— Прошу садиться, джентльмены… Хотя я и не имел удовольствия быть лично знакомым с вами, капитан Мерш, — кивнул он голубоглазому геркулесу, — тем не менее, я слышал о вас как о человеке бесстрашном и достойном уважения. Не вы ли в прошлом году подверглись нападению французских корсаров у берегов Мартиники?

Капитан, прикусив верхнюю губу, посмотрел на лейтенанта Мэтьюза, потом на сидевших у окна купцов и, растягивая слова, ответил:

— Нет, сэр…У берегов Мартиники был атакован компанейский шлюп «Мэри Энн», капитан — Сэмюэл О'Рейли.