И он подвёл к клетке, в которой сидела Солли.

— Почему она в клетке? — возмутился Пилсберг. — Она же принцесса! Это не по замыслу.

— Я решил стать сорежиссёром, — серьёзно сказал Крэб. — Тем более, у меня в этом есть опыт. Чудовища подчиняются только мне. Я с ними могу разыграть любую сцену.

— Сорежиссёр? — великий деятель кино покраснел от возмущения. — Пилсберг не нуждается в помощи. Это позор!

— Зачем так нервничать, — сказал Крэб. — Мы на острове. Жаловаться вам некому. Полиции тут нет. Законов тоже. Давайте соглашаться. Тем более, что у вас другого выхода нет.

— Какие ваши предложения? — пролепетал гордый Пилсберг.

— Солли будет сидеть в клетке, — сказал Крэб. — Это вызовет слёзы у зрителя. Ах, бедная девочка! Её заточили!

— Пожалуй, это неплохая мысль, — согласился Пилсберг.

Он не умел унывать, он всегда находился в состоянии вдохновения. Посмотрев на пленницу, он вдруг воскликнул, схватившись обеими руками за космы на затылке:

— Это сверхгениально!

— Я очень рад, что мы понимаем друг друга, — снисходительно проговорил Крэб. — Значит, дела у нас пойдут хорошо.

— Я вижу этот кадр! — кричал, вдохновись, Пилсберг. — Страшные пасти! Жуткие клыки! Сверкающие злобой глаза! И на этих чудовищ медленно спускается клетка с принцессой. Это же невиданно! Звери будут раздирать клетку. Принцесса кричит. Ужас!

Бедная Солли, услышав слова Пилсберга, потеряла сознание.

— Нет, нет! — закричал в гневе великий режиссёр, обращаясь к Солли. — Это никуда не годится! Обморок исключается. Надо тебе, девочка, кричать, метаться в клетке, взывать к помощи!

— Потом отрепетируем, — сказал Крэб, увлекая Пилсберга от клетки.

С Донателло, Рафаэлем и Леонардо коварный Крэб поступил изуверским образом. Он превратил их в кроликов, лишив речи, но оставил сознание. И когда они попали в клетку змеи, то прекрасно понимали, что находятся не в комнате отдыха.

Но с другой стороны, сохранив сознание, они поняли ситуацию. К тому же, выяснилось, что они могут без слов понимать друг друга. Достаточно было обменяться взглядами.

Должно быть, Крэб рассчитывал, что черепашки-ниндзя примут более мучительную смерть, будучи при ясной памяти. Он видел, как метался ассистент Пилсберга, которого он тоже не лишил ума. Эта картина очень рассмешила тогда Крэба.

Но тот парень струсил, а черепашки-ниндзя имели смутное понятие о страхе. Они никогда и ничего не боялись. Это их спасло. А также и то, что змея до конца ещё не проснулась.

Когда она сонно раскрыла пасть, увидев перед собой кроликов, то получила такой удар в челюсть, что из глаз посыпались искры. Это Донателло двинул её ногой. А Рафаэль прибавил.

Между тем, Леонардо не стал лезть в драку, а стал соображать, как выйти из этой ситуации. Он увидел, как во сне змея свернулась так, что образовала запутанный узел. Если её оставить в таком состоянии, то она будет почти безопасной!

Леонардо тут же схватил змею за хвост и стал тянуть изо всех сил. Тревожным криком призвал он друзей на помощь.

Те нанесли ещё несколько удачных пинков по голове змеи, отчего она впала в прострацию, и бросились на помощь. Втроём они запутали хвост змеи в прутьях клетки и даже затянули проволокой, которая оказалась под ногами.

Змея потянулась, пытаясь распутаться, но это ей не удалось. Трое отважных кроликов сбились в дальнем от головы змеи углу и стали думать, что делать дальше. Железные прутья клетки были им не по силам. И тут Донателло хлопнул лапой себя по лбу.