Услышав крик, Ясачный лег плашмя у края расщелины:

— Андрей! Что случилось?!

Нагорный молчал.

Вскочив на ноги, Ясачный с бешенством навалился на глыбу камня, но, покачнувшись, она встала на прежнее место. Тогда, протиснувшись в узкое пространство между стеной верхнего плато и глыбой гранита, боцман уперся в нее ногами. Клебанов и радист пришли ему на помощь. Напрягая все силы, они ритмично раскачивали глыбу гранита, пока с грохотом, дробясь на куски, глыба не покатилась с террасы вниз.

Первым в пещеру спустился Ясачный. Ни о чем не спрашивая, он взял из руки Андрея фотографию:

«Андрюшке еще только годик. 1938 г. Кашира», — прочел он на обороте группового снимка и молча снял с головы ушанку.

Андрей развернул клочок топографической карты. С трудом разбирая местами стертую временем запись, он читал:

«На верхней террасе Черной Брамы мы с Антоном даже не предполагали, что в трех метрах под нами, в глубокой пещере, находится пост наблюдения горных егерей.

8 нашу рацию угодила случайная мина, но мы сделали все, что могли. Связь с КП хотя и прервалась, но снаряды нашей батареи ложатся точно в цель.

9 часов 38 минут.

Приняли решение: захватить пункт наблюдения горных егерей и продержаться до прихода наших частей.

Метнув связку гранат в расщелину, мы бросились вперед, как только рассеялся дым от взрыва. Захватить пункт наблюдения оказалось легче, чем удержать.

13 часов 20 минут.

Егери атакуют девятый раз.

Облепихин сделал вылазку, чтобы собрать трофейное оружие.

Облепихин не вернулся. Прощай, Антон…

Последние три патрона…»

На этом запись обрывалась.

— «Быть может, когда-нибудь»… — повторил Андрей. — Вот когда пришлось, Володя…

Молчание нарушил Аввакумов. Спустившись вниз, он доложил:

— Товарищ капитан, радиограмма из Мурманска через Торос три! Клебанов быстро прочел:

— «На ваш запрос сообщаем: опознавательные знаки Угоргубе ставила мурманская геодезическая партия в тридцать девятом году. Рабочих брали в порту Георгий.. Из восьми пять работают в порту Георгий. Один в Мурманске, один погиб на войне, один пропал без вести — Кондаков Александр Фадеевич, 1916 года рождения, жена Кондакова Глафира Игнатьевна живет в порту Георгий.

КОМУ КАКАЯ ЦЕНА

Глафира открыла дверь и замерла на пороге.

На лавке сидел Саша Кондаков, чисто выбритый, молодой. Одет он был в рубаху, что она ему сама вышивала на «Звездочке», когда шли с верфи. Только узка ему стала та рубаха или сопрела в сундуке — подмышками лопнула. Сидел Саша на лавке, смотрел на Глафиру и смеялся.

— Пришел… — от порога сказала Глафира, а у самой губы задрожали. — Что ж так долго?

— Поветерья, Гланя. не было, да и занесло меня далеко.

Он протянул к ней руки. Глафира, словно этого и дожидалась, бросилась к нему в объятия.

— Олешек, Сашенька! Заждалась тебя, баской ты мой! — Только теперь она заметила, сколько черточек на его лице прочертило время. — Где же ты пропадал столько годов? Жил как? Почему не писал?

— От тебя, Гланя, ничего не утаю. В плен я попал тяжелораненый. Война кончилась — в лагере два года под Мюнхеном был, Все к тебе, Гланя, рвался, да не вырвался. Там у нас говорили: кто в плену был, тому лучше домой не возвращаться — тюрьма и каторга, а чужая сторона хоть и злая мачеха, да не тюремщик. За океан я подался. Как жил, сама понимаешь: на чужбине, что в океане — ноги жидкие. Вижу я народу там неприкаянного — дождем не смочить сколько.