Николай Александрович Мамонтов позвонил сегодня утром. Не на один из телефонов Института, а лично Войтеху. Не то чтобы его номер был тайной за семью печатями, но на сайте не висел. Впрочем, Мамонтов не стал скрывать, что телефон ему подсказали общие знакомые. И Войтех был уверен, что знакомые эти – не Сидоровы, Нев или Долгов с Дементьевым. Подозревал идейного основателя и покровителя ИИН – депутата Эдуарда Александровича Ляшина. Мамонтов пригласил Войтеха на обед в достаточно дорогой ресторан, что было еще одним подтверждением теории о хорошем финансовом положении заказчика и его знакомстве с Ляшиным.

В Москве Войтех прожил десять лет, и, хоть он уже почти два года обитал в Санкт-Петербурге, город продолжал оставаться для него в некотором роде родным и хорошо знакомым. Он всегда тайно радовался, когда удавалось сюда приехать. Даже если на улице метет страшная метель, а столбик термометра днем не поднимается выше −10. Вещей с собой у него не было, он собирался вернуться домой этим же вечером, а потому сразу с вокзала направился в ресторан.

Его уже ждали. Улыбчивая, невероятно красивая и длинноногая хостес отвела к столику, за которым сидели приземистый мужчина с залысинами и молодой парень лет шестнадцати. Последний хоть и был выше спутника на целую голову и меньше килограммов на пятьдесят, а все же удивительно походил на него. Войтех сразу догадался, что это отец и сын. Оба приподнялись, здороваясь с ним, что немного смягчило градус напряженности: Мамонтов строить из себя хозяина жизни не собирался.

– Это мой сын Артем, – представил он парня. – Поскольку дело касается и его в том числе, я счел возможным его присутствие при нашем разговоре.

Войтех кивнул, давая понять, что не имеет ничего против, сел на свободный стул и заказал официантке только чашку американо.

– Пообедайте, я угощаю, – предложил Мамонтов. – Это хороший ресторан, здесь прекрасный шеф-повар. Мой старый знакомый, а потому для меня и моих гостей готовит лично.

– Спасибо, но я не голоден, – вежливо отказался Войтех.

– Вы только с поезда, насколько я понимаю.

– И тем не менее. Давайте лучше перейдем к делу.

Мамонтов не стал уговаривать. К делу так к делу. Войтеху нравились такие люди.

– Мой сын учится в школе-пансионате в Московской области. Школа небольшая, всего триста пятьдесят человек вместе с персоналом. И дети, и преподаватели, и персонал живут там же. Школа находится в лесу, к ней ходит только один автобус, ближайшая деревня в десяти километрах, если по дороге. То есть все достаточно изолированно. Недавно, на прошлой неделе, там убили ученицу. Перерезали горло ночью в лесу. А сегодня ночью нашли еще одну. Тоже с перерезанным горлом. Первая училась в классе Артема, вторая на год младше. У меня есть подозрения, что в скором времени убьют еще одну. И я хотел бы, чтобы ваша организация разобралась с этим делом и нашла убийцу раньше, чем это произойдет.

Войтех чуть удивленно приподнял брови и спросил:

– Почему вы так думаете? Убийца оставил какое-то послание?

– Нет, никаких посланий. Но такие убийства уже происходили. Тридцать лет назад, когда я учился в той школе. Тогда убили трех девушек таким же способом, и на этом убийства прекратились. А сейчас история повторяется.