Еще нас учили защищать себя при лечении, чтобы болезни не прилипли. В общем, трудно все перечислить. Были и психологические методы. Мне, к примеру, понравился метод «разрыва цепей»...

Это была в основном та практика, которой мы обучались. Обязательными считались медитации. Это – для развития способностей. Кстати, у Хайди, по ее словам, был давно открыт третий глаз и вообще куча всяких способностей. Так же, как и у Евгения. Ради этого и мы занимались медитацией. На мантру (бессмысленное сочетание слогов). То есть сидишь и повторяешь эту мантру до одурения. Мантра подбирается индивидуально. Я аж «просветлилась» до того, что смогла сама услышать мантру! (то есть голос в моей голове четко ее произнес – с воображением это не спутать, разницу я объяснить не могу, это надо пережить). Медитацией положено было заниматься минимум полчаса в день, но чем больше, тем лучше.

К счастью, я так медитировать и не научилась. Внимание соскакивало, а если удавалось его удержать, то я очень быстро и благополучно засыпала. Практически я засыпала каждый раз.

И мало у кого получалось с медитацией. А вот Хайди – по ее рассказам – медитировала в начале обучения по 4 часа в сутки! Потом она стала «улетать», встречать разных духов в Тонком Мире, которые обучали ее методам лечения. Да и сейчас она «летает» подолгу, медитирует ежедневно часами.

Мы ей завидовали... у нас так не получалось. Медитация была для нас не кайф, а мучительная обязанность. Нам было невдомек, что когда медитация становится кайфом – это уже симптом. Человек не может жить без медитации, как без наркотика. Это говорила и Хайди: если она долго не медитирует, она становится раздражительной, и вообще это ужасно. А ведь по сути – какая разница, «улетает» ли человек с помощью настойки из мухоморов, ЛСД или мантры? (говорят, при медитации выделяются эндорфины – та же химическая зависимость, хоть и от внутренних наркотиков). Факт тот, что человек не хочет и не может жить в реальном мире, реальный мир ему противен и раздражает, ему необходимо искусственно себя чем-то одурманивать, чтобы забыться...

У Евгения Хайди переняла не много. Большинство его методов она называла «зверскими». «И вообще, – комментировала она, – Яна, только ты не обижайся... но русские – очень суровый народ. Вы представляете, например, у них есть метод обливаться ледяной водой из ведра! На улице! А эта ужасная мануальная терапия, которой занимается Евгений».

Хайди гораздо больше нравилась магия и энергетика – так, чтобы поменьше труда, поменьше мучений для души и тела – раз, и готово.

Но правда, и эффективность ее лечения была гораздо ниже.

Кроме «развития способностей» школа должна была выработать у нас еще и характер целителя. То есть занимались нашим нравственным развитием. Евгений разработал целую систему: какими качествами должен обладать целитель. Воля, мужество, воображение и фантазия, любовь к людям... все я не помню, вот, примерно, так. Причем считалось, что эти качества можно у себя развить. Не знаю уж, каким образом. Я не заметила, чтобы что-нибудь у меня особенно развилось.

Кроме, пожалуй, воображения и фантазии, которые и без того у меня несколько переразвиты. Евгений рекомендовал как можно больше сочинять, фантазировать о жизни, «пусть вокруг вас мир будет населен домовыми, ведьмами, феями, русалками...» И действительно – был населен. Например, нам рекомендовалось подружиться с домовым, который живет в нашем доме, а если такового нет, то попросить некоего верховного духа (зовут его, не к ночи будь сказано, князь Чеборок, что это значит – понятия не имею. Думаю, ничего хорошего), чтобы он послал нам домового.

После занятий Евгений или Хайди проводили биоэнергетические сеансы. При таком сеансе все сидят с закрытыми глазами, а целитель ходит и то молится, то призывает духов сделать то-то или то-то с тем или другим человеком.